Птицы городов России (Москва)

М.В. Калякин, О.В. Волцит

МОСКВА

Москва — самый крупный город страны, настоящий мегаполис, занимающий только в пределах Московской кольцевой автодороги площадь около 887 км2. Очевидно, что птицы, обитающие на территории города, оказываются в специфических условиях, что и делает их привлекательным объектом разнообразных исследований — от фаунистических до аут- и синэкологических.

Цель данной работы — описать современное состояние авифауны Москвы, включая статус, биотопическое распределение птиц в городском ландшафте, их численность и, при возможности, динамику исторических изменений численности. При этом мы должны подчеркнуть некоторые моменты, придающие данному описанию определённую специфику, и, возможно, несколько отличающую это описание от других материалов, представленных в настоящей коллективной монографии.

Птицы Москвы привлекали и привлекают внимание относительно большого числа орнитологов как в прошлом, так и в настоящее время, что, однако, не облегчает нам проведение анализа исторических изменений городской авифауны. Современные гигантские размеры территории Москвы (до 1000 км2 вместе с муниципальными образованиями за МКАД, формально относящимися к Москве) стали итогом многолетнего развития и преобразования коренных ландшафтов, окружающих место слияния рек Яузы и Москвы. Поиск соответствий между изменениями в составе и населении птиц города и изменениями структуры и размеров городской застройки крайне затруднён тем, что накопление сведений о птицах города происходило без ориентировки на изучение фауны всей занятой им ныне территории и без учёта особенностей состояния городских ландшафтов в соответствующие периоды времени. Кроме того, в перечне работ по птицам Москвы доля публикаций, в которых уделялось бы внимание учётам численности птиц, крайне мала. В результате опубликованные суждения о динамике фауны и населения птиц Москвы представляют собой скорее экспертные заключения, чем итоги прямых подсчётов «с цифрами в руках» (Ерёмкин, 2004, 2009а; Ерёмкин, Очагов, 2008; Фридман и др., 2008). Всё сказанное заставляет авторов отказаться от идеи составления детального исторического обзора перечисленных вопросов и сконцентрироваться на главной цели настоящей публикации — на описании современного состояния фауны, населения и биотопического распределения птиц Москвы в пределах МКАД, для чего у нас есть подробные данные, полученные в последнее десятилетие.

Изучение птиц Москвы началось более чем 200 лет назад с работы И.А. Двигубского, опубликованной в 1802 г. (Зубакин, 2004), однако мы кратко остановимся только на относительно недавних результатах, полученных при нынешних очертаниях границ города. Наиболее полная сводка по птицам Московского региона, увидевшая свет 40 лет назад (Птушенко, Иноземцев, 1968), содержит очень мало данных о птицах собственно Москвы и ориентирована в первую очередь на характеристику птиц, обитающих вне границ города. Базовой работой, знаменующей собой завершение крупного этапа изучения птиц Москвы в XX в., от которого удобно отсчитывать начало современного периода таких исследований, стала книга коллектива авторов, в которой состав и население птиц города в его современных границах описаны достаточно подробно (Ильичёв и др., 1987). Благодаря наличию в этой монографии данных о плотности населения ряда видов, мы можем сравнить их с аналогичными данными, полученными в 2006-2011 гг. в ходе выполнения проекта по созданию атласа птиц Москвы После этого был опубликован ещё ряд работ о птицах Москвы (Ерёмкин, Очагов, 1998; Самойлов, Морозова, 2000, 2008; Ерёмкин, 2004), а также обзорная статья В.М. Константинова и Р.А. Захарова (Konstantinov, Zakharov, 2005). Наконец, недавно вышла в свет «Красная книга города Москвы», в которой собран большой материал о редких птицах города (Красная книга..., 2011).

Качественно новый этап в изучении птиц Москвы наступил в 1999 г. с началом действия программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Суть программы заключается в накоплении сведений о встречах всех видов птиц на территории Москвы и Московской области с точной географической привязкой, полученных от широкого круга наблюдателей — как профессиональных орнитологов, так и любителей. Сообщения о результатах наблюдений вносятся в базу данных с обязательным указанием авторов сообщений, а затем обобщаются в виде годовых обзоров и других публикаций программы (см. перечень на сайте www.birdsmoscow. net.ru). В частности, в 2006 г. был опубликован «Атлас. Птицы Москвы и Подмосковья» (Калякин, Волцит, 2006), в котором на картосхемах (отдельно для Москвы и области) отображены все места встреч всех видов птиц за период с 1999 по 2004 г. Атлас показал, что случайный сбор данных при большом числе участников работ уже даёт очень и очень немало для понимания реального распределения птиц в нашем регионе. Однако для ряда видов полученные картины показались нам явно неполными, особенно для территории города. Этот факт, а также постепенный рост числа участников программы ПМиП и их постоянно высокая активность позволили инициировать проект создания атласа птиц Москвы, составленного на базе планомерного и детального обследования всех участков города. Для этого территория Москвы в пределах кольцевой автодороги (далее МКАД) была поделена на квадраты размером 2 на 2 км (в проекции Меркатора, как принято для аналогичных атласов европейских стран), и с 2006 г. началось их последовательное орнитологическое описание по единой методике. За шесть лет (2006-2011 гг.) обследованы и подробно описаны все 243 квадрата, что позволило перейти к подготовке полного атласа птиц Москвы. Предварительные результаты обследования более 70% городской площади были доложены на чтениях памяти академика В.Н. Сукачёва (Калякин, Волцит, 2011).

В дальнейшем обсуждении мы будем опираться не только на опубликованные работы, в том числе и по результатам деятельности программы ПМиП, но использовать также базу данных программы (объём которой по завершении обследования Москвы составляет примерно 110 тыс. записей) и результаты шести лет работ по проекту «Атлас. Птицы Москвы» (все они опубликованы: Птицы Москвы..., 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012). Обзор современного состояния авифауны предваряет краткое описание условий существования птиц в городе. Ещё раз отметим, что под современным состоянием городской авифауны мы понимаем её состояние в последние 12 лет, т.е. с 1999 г. — года начала работ по программе «Птицы Москвы и Подмосковья».

И ещё одно важное замечание. Несмотря на то, что авторам настоящего сборника было рекомендовано обсуждать состав и состояние орнитокомплекса в пределах административных границ городов, мы всё-таки не можем точно выполнить это условие и рассматриваем в качестве городской только территорию, ограниченную МКАД. Московская городская агломерация продолжает расти и изменяться, тогда как территория столицы в пределах кольцевой дороги имеет постоянные очертания уже несколько десятилетий, что позволяет рассматривать изменения авифауны этой площади, сравнивая современные данные с данными, полученными в 1980-е гг. Изучение птиц новых городских районов интересно и важно с точки зрения фиксации изменений, происходящих в процессе урбанизации, однако таких исследований пока крайне мало и уж точно недостаточно для глобальных выводов (см., однако, Ерёмкин, 2004; Фридман и др., 2008). Обычно эти районы представляют собой своеобразные «острова» городской застройки, в той или иной степени окружённые различного рода природными или изменёнными человеком местообитаниями. Зеленоград, формально (административно) входящий в состав Москвы, и вовсе расположен на значительном расстоянии от столицы на территории Солнечногорского района Московской области, и рассматривать обитающих в нём птиц в качестве московских так же странно, как птиц других подмосковных городов. А по новому проекту «Большой Москвы» в неё вообще войдёт огромная юго-западная территория Подмосковья, вплоть до границы с Калужской обл. Анализируя видовой состав птиц, обитающих в пределах МКАД, мы можем обсуждать взаимосвязи городских птиц именно с городскими, а не с полуприродными условиями. Сказанного достаточно, чтобы ещё раз подчеркнуть — мы рассматриваем в качестве московских городских птиц и обсуждаем ниже те виды, которые были отмечены в последние 12 лет внутри МКАД.

Место на карте

Интересующая нас территория представляет собой неправильный эллипс размером примерно 30 на 40 км (Экологический атлас..., 2000). Располагаясь между 55 и 56 параллелями (55°45' с.ш.; 37°37' в.д.), Москва является самым северным мегаполисом мира. Природный комплекс, существовавший ранее на её территории, на сегодняшний день сильно изменён человеком. Столица расположена в зоне подтаёжных лесов, подзоне хвойно-широколиственных лесов. Здесь представлены варианты древесной растительности от южно-таёжных до широколиственных лесов, фрагменты соответствующей растительности сохраняются в городских лесах, имеющих относительно большую площадь и сосредоточенных в основном в периферической зоне мегаполиса; сегодня только они представляют в городе островки природных или близких к ним по составу и структуре растительности биоценозов. Самый крупный из городских лесов, Национальный парк Лосиный остров, занимает площадь 30,77 км2.

Ландшафт

Москва находится в центре Московской области, и на состав её авифауны безусловно влияет ландшафтное окружение. Подмосковье включает три главных подразделения (природных района): на северо-западе области проходит Клинско-Дмитровская гряда (часть Смоленско-Московской возвышенности) с доминированием смешанных елово-мелколиственных лесов, с юго-запада к Москве подходит территория Москворецко-Окской равнины с доминированием широколиственных лесов, с востока — Мещерская низменность с сосняками и обширными болотами. Это лишь самая общая классификация, конкретные участки территории области и, в частности, окраины города, представляют собой мозаику крупных и мелких выделов, испытывавших ранее и в ещё большей степени испытывающих сейчас серьёзный пресс антропогенного воздействия. Необходимо особо подчеркнуть тот факт, что до начала 1990-х гг. подмосковные леса, непосредственно примыкавшие к МКАД, рассматривались в качестве своеобразной буферной зоны, связывающей леса городских окраин между собой и с лесами Подмосковья. Ныне этот «защитный пояс» в значительной степени нарушен, что в перспективе создаст значительные проблемы для остатков природных комплексов города — они будут отрезаны от лесов московского региона.

Город занимает пространство вокруг места впадения р. Яузы в р. Москву и построен как на площади речных долин, так и на нескольких возвышенностях; максимальные абсолютные высоты составляют от 120 до 250 м над ур.м. Наибольшие поднятия расположены в правобережье р. Москвы на юге города, а также в левобережье, на севере города, откуда они протягиваются фактически до центра и до берегов р. Москвы. Небольшое поднятие имеется и на северо-востоке Москвы. Население города к 2009 г. составляло примерно 9 млн. человек, с приезжими — до 12 млн., а возможно и больше. Примерно половина строений имеет высоту более 10 этажей, есть немало высотных зданий, в том числе со сложно организованным «рельефом» верхних этажей и крыш (Экологический атлас..., 2000).

Принятое ландшафтное районирование города основано на учёте таких параметров, как типы почв, варианты рельефа и состав доминирующей лесной растительности. Выделяют 8 «коренных ландшафтов», которые можно объединить следующим образом:

•            правобережье р. Москвы занято моренными волнистыми, мелкохолмистыми и крупнохолмистыми равнинами с покровными суглинками, они хорошо дренированы и поросли (на территории лесов и парков) дубняками, липняками и их смесью;

•            левобережье — тоже моренные равнины, только на северо-северо-западе имеется участок водноледниковой равнины, с широколиственно-еловыми и широколиственно-сосновыми лесами;

•            долины рек Москвы и Яузы и прилегающие низменные участки относятся к категории ландшафтов, образованных водноледниковыми и древними аллювиальными равнинами с суглинками и песками, на которых исходно произрастали широколиственные и сосновые леса (Экологический атлас..., 2000), к настоящему времени практически полностью утраченные.

Климат

Москва находится в зоне умеренно континентального, сезонного климата с холодной и снежной зимой (она продолжается с середины ноября по март включительно, наиболее холодные месяцы — январь и февраль) и относительно тёплым летом. Для Московской области среднегодовая температура составляет +3      +3,5 °C, годовая амплитуда — 28 °C, дней с температурой выше 0 °С в году 210-214, продолжительность безморозного периода — 120-135 дней. Температура в городе выше, чем в окрестностях: зимой обычно на 1,8 °C, а летом — на 2,1 °С. За последние три десятилетия XX в. средняя годовая температура увеличилась на 1 °C. Весной устойчивый переход среднесуточной температуры через отметку в +5 °С, т.е. начало периода вегетации, сместился за последние 100 лет с 19-21.04 на 10-12.04 (Экологический атлас..., 2000).

Годовое количество осадков в среднем составляет 677 мм с максимумом в июле (в ср. 94 мм) и минимумом в марте (в ср. 34 мм). Весной, в зависимости от динамики потепления и обилия запасов снега, происходит весенний паводок, однако его масштабы в значительной степени зарегулированы шлюзами и плотинами, расположенными на р. Москве выше её городского участка. Ледоход обычно происходит в I декаде апреля.

Почвы

На сегодняшний день естественный почвенный покров на большей части территории города уничтожен в результате хозяйственной деятельности, для его обозначения используется термин «урбанозём» (Экологический атлас..., 2000). На больших территориях, особенно в центре города, почвы в основном закрыты асфальтом и другими типами покрытий.

Гидрология

В целом гидрологическая сеть на территории города относительно богата; площадь водоёмов составляет примерно 3% его общей площади, или 3 тыс. га. Сохранились незастроенными долины 35 рек общей протяжённостью свыше 160 км, а также более 300 водоёмов в естественных берегах (Морозова, Самойлов, 2010).

Через центр города, с северо-запада на юго-восток, протекает р. Москва, левый приток Оки. Протяжённость её русла в черте города составляет 75 км, здесь она имеет 33 притока, почти вся площадь города относится к её бассейну. Река и выше города, и в самой столице представляет собой фактически каскад водохранилищ, т.к. её сток регулируется серией плотин. Ширина её в черте города редко превосходит 100 м. Обычно в зимний период льдом покрывается только часть водного зеркала на северо-западе столицы. В р. Москву и её притоки непосредственно или через систему коллекторов сбрасывается большой объём загрязнённых промышленных и бытовых стоков (пятая часть всего бокового стока). Дно реки богато питательными веществами, образующими кормовую базу для беспозвоночных, которые, в свою очередь, формируют обильную кормовую базу для рыб, однако весьма загрязнено, что отражается на обилии мутаций у рыб, обитающих в р. Москве (Соколов и др., 2000). В черте города в р. Москву впадает несколько малых рек (самые крупные из них — Яуза, Сетунь, Сходня), часть из них зимой также не замерзает. В целом сеть малых рек, ручьёв и временных водотоков насчитывает 140 элементов и имеет протяжённость более 580 км, из которых протяжённость открытых русел составляет лишь около 300 км; примерно треть мельчайших рек и ручьёв забраны в трубы (Власов, Сметанин, 2007). Кроме того, на территории города расположены более 400 небольших прудов, все они имеют искусственное происхождение и небольшую глубину (2-3 м). Естественных озёр внутри кольцевой автодороги нет, формально к территории Москвы относятся расположенные за кольцевой дорогой озёра Чёрное, Белое и Святое в Косино, у восточной границы города.

Антропогенное воздействие на водоёмы выражается не только в мощных загрязняющих стоках. Тёплые стоки приводят к тому, что в зимний период р. Москва свободна ото льда на большей части русла в черте города, а также ниже — вплоть до места впадения в р. Оку. Большая часть речных берегов в городе заключена в каменные набережные, а на протяжении последнего десятилетия большинство прудов и малых рек были «облагорожены» путём прочистки русла, удаления береговой околоводной растительности и засыпки берегов крупной галькой с последующим укрытием металлической сеткой. Наконец, малые реки и многие пруды служат местом традиционных для жителей города пикников с почти обязательными кострищами и огромным количеством бытовых отходов.

Растительность

В целом Москва остаётся относительно «зелёным» городом за счёт того, что на её территории сохранились массивы городских лесов (40 массивов, более 10 тыс. га, некоторые сохраняют пространственные связи с лесами, находящимися за МКАД), включённые в границы города после их расширения в 1960 г. За последние 20 лет их почти не вырубали и не застраивали. Кроме того, в большинстве жилых районов степень озеленения дворов достаточно велика. Центр города, по крайней мере в пределах Бульварного кольца, а местами и за его пределами, озеленён в меньшей степени, значительные площади жилой и офисной застройки полностью лишены древесных посадок. Общая площадь, занятая природными сообществами и зелёными насаждениями, оценивается примерно в 208 км2, что составляет 23% площади города внутри МКАД.

Растительность, сохранившаяся на территориях городских лесов, представлена широколиственными (липа — 18%, дуб — 10%), мелколиственными (березняки — почти 40%, осинники — почти 4%) и хвойными формациями (сосна — приблизительно 20% площади городских лесных насаждений, гораздо реже — ель, менее 2% площади городских лесов, т.е. даже меньше, чем интродуцированная лиственница — 2,5%). В минимальной степени сохранились пойменные черноольшанники, а такие элементы, как луга, низинные и верховые болота, фактически отсутствуют (Морозова, Самойлов, 2010). В наибольшей степени изменены, а в реальности — утрачены природные комплексы, связанные с долинами малых рек и ручьёв. Сохранившиеся разнотравные суходольные луга занимают очень небольшие территории. Небольшие площади заняты также пустырями — как только что образовавшимися и лишёнными растительности, так и зарастающими полынью, клевером и другими травами.

Флористический состав относительно богат (800 видов сосудистых растений) и дополнен большим числом интродуцированных видов (примерно 300), исходное состояние растительности сильно изменено. Это проявляется не только в том, что все имеющиеся посадки представляют собой искусственные насаждения или же сильно изменённые человеком исходно природные объекты, но и в том, что повсюду, кроме наиболее крупных лесов и лесопарков, серьёзно нарушена ярусная структура растительности: в жилых районах, а также на бульварах и в парках практически отсутствует кустарниковый подъярус, а поверхность почвы под деревьями либо вытоптана, либо засыпана торфом, либо активно выкашивается.

Структура растительности, близкая к природной, сохранилась только на территории нескольких крупных городских лесов и лесопарков.

Отдельно следует отметить, что многие пятна древесной растительности представляют собой изолированные «островные» зелёные рефугиумы, окружённые застройкой, промышленными или транспортными объектами (Морозов, 2009а). Говорить о сети пространственно связанных «зелёных» участков не приходится, хотя местами растительность вдоль малых рек и древесные аллеи вдоль автотрасс создают намёки на существование фрагментов такой сети.

Влияние человека

Очевидно, что в городе влияние человека на существование птиц оказывается всеобъемлющим. Выделим лишь некоторые аспекты, от которых зависит состояние городской авифауны, и начнём с обсуждения состояния охраняемых территорий, условия обитания птиц на которых в наибольшей степени приближены к природным.

В настоящее время в пределах МКАД существуют 18 особо охраняемых природных территорий, или ООПТ, предусмотрено создание ещё более ста (перс. сообщ. Г.В. Морозовой). Они имеют разный статус, от Национального парка до очень небольших по площади природных заказников или памятников природы. Их территории рассматриваются в качестве главной части природного комплекса города, в который также входят озеленённые и малопосещаемые территории больниц, кладбищ, некоторых институтов и предприятий, а также территория Кремля и некоторые другие объекты. Общая площадь природного комплекса 12 лет назад оценивалась в 22,5 тыс. га, т.е. занимала четверть территории города внутри МКАД (Экологический атлас..., 2000); ныне она несколько сократилась, в первую очередь за счёт частичной застройки или другого использования открытых участков и долин малых рек.

Как уже было сказано, «лесные» территории в городе сохранились относительно хорошо, хотя в них и действуют такие негативные для птиц факторы, как выгул собак, рекреационная нагрузка, выжигание сухой травы по окраинам парков, иногда захватывающее и древесную растительность, мероприятия по расчистке леса (ликвидация последствий периодически происходящих ветровалов, вырубка старых дуплистых деревьев, уничтожение сухостоя, населенного насекомыми-ксилофагами), проводящийся в том числе в период гнездования птиц, и ряд других форм человеческой активности.

Очевидно, что все прочие городские ландшафты подвержены значительно более сильному антропогенному воздействию. Велика рекреационная нагрузка на открытых участках (пустыри, обширные газоны, остатки лугов, в том числе пойменных) и по берегам всех имеющихся в городе водоёмов. Почти на всех территориях происходит выгул собак, и все они доступны кошкам. Отдельное негативное воздействие на наземногнездящихся птиц оказывают многочисленные стаи одичавших собак. Непрямое, но явно серьёзное отрицательное воздействие на кормовую базу насекомоядных птиц оказывает устройство газонов, которые засыпают торфом, выкашивают, очищают от палой листвы и засевают 1-2 видами трав. Очевидно, играет свою отрицательную роль и громадное количество разнообразных химических соединений, попадающих в почву и на поверхность растений. Впрочем, это тема для специального обзора, и мы завершим её обсуждение тем же, с чего начинали этот раздел: практически все городские ландшафты испытывают серьёзную и всё более усиливающуюся антропогенную нагрузку, и никаких движений в направлении хоть сколько-нибудь оправданных с экологической точки зрения решений управленцев городским хозяйством пока не отмечено. В наибольшей степени уже пострадали луга, водоёмы и околоводные территории, в наименьшей — «лесные» участки.

И последнее, что хотелось бы отметить, опираясь на результаты детального орнитологического обследования города. На огромной территории Москвы всё- таки сохранились участки, представляющие собой неформальные «заповедники». Это те зоны, на которые в силу разных причин закрыт вход для населения, — территории больниц и профилакториев, детских учреждений, институтов и «закрытых» объектов, иногда даже владений отдельных жилищных кооперативов или хозяев коттеджей, спортивных сооружений и предприятий, в том числе частично или полностью заброшенных. Специфичным и весьма обширным по общей площади элементом городского ландшафта являются так называемые «промзоны» — занимающие многие квадратные километры территории заводов, баз, институтов, частично брошенных, частично продолжающих функционировать и обычно имеющих достаточно хорошо сохранившиеся заборы, за которыми нередко весьма буйно разрастается самая разнообразная растительность. Территории эти мало посещаются людьми и действительно отличаются высоким обилием и разнообразием птиц. Как будет показано ниже, они имеют специфическую фауну и представляют немалый орнитологический интерес.

Общая характеристика орнитофауны

За последние 12 лет, с конца 1999 до начала 2012 г., в Москве в границах МКАД отмечен 241 вид птиц. Это немногим меньше числа видов птиц, которые за тот же период удалось зарегистрировать на территории Московской области (288 видов). Перечень всех отмеченных в городе видов приводится в Приложении.

В данный список мы не включаем виды, целенаправленно завезённые в город (белощёкая казарка Branta leucopsis и канадская казарка B. canadensis) или в его ближайшие окрестности (фазан Phasianus colchicus). Можно указать на встречи и явно экзотических видов: мандаринки (Aix galericulata), ожерелового (Psittacula krameri) и волнистых попугаев (Melopsittacus undulatus), некоторых других клеточных или вольерных птиц. Они представляют собой интересный и неожиданный объект для наблюдателей, но не могут всерьёз рассматриваться в качестве элементов городской авифауны.

Труднее выработать отношение к видам, происхождение которых известно не точно, т.е. к видам, встречи с которыми могут относиться и к диким особям. Мы включаем такие виды в общий список со специальной пометкой (см. Приложение), пути их появления и характер пребывания в городе нуждаются в уточнении. Так, не ясна ситуация с частью неоднократно отмеченных в Москве на различных прудах двух видов лебедей — кликуна и шипуна: были ли это выращенные в неволе и выпущенные птицы или кочующие особи из окрестностей Москвы? В последнее десятилетие на территории области зарегистрированы не только отдельные встречи лебедей в период миграций, но и гнездование обоих видов (Сметанин, 2006; Интересные встречи..., 2008). Так что нет никакой гарантии того, что некоторые из встреченных птиц не могут быть дикими. С одной стороны, обнаруженный М.В. Калякиным с соавт. (2003) 16.04.2002 на юге Москвы урагус мог улететь из клетки торговцев птицами с «Птичьего рынка», с другой стороны, вид постепенно расселяется в западном направлении и в последние годы был неоднократно отмечен в Подмосковье (Конторщиков, Калякин, 2005; Тарабрин, 2010). Встречи кречета (Касаткина, 2007) и филина (Сметанин, 2008) в Москве также могут относиться к птицам, улетевшим из неволи, а могут — и к диким особям. Встречи таких экзотических и очень редких в нашем регионе видов, как красноносый нырок и белоглазый нырок, а также пеганка, тоже могут объясняться вылетом этих птиц из Московского зоопарка — но и в этом случае нельзя исключать их природного происхождения.

Специального комментария заслуживают ещё несколько случаев. Сапсаны, 2, а может быть, 3 пары которых гнездятся в столице, также были выпущены из неволи, и если на высотных зданиях Москвы гнездятся именно эти птицы, то данный вид следует признать успешно реинтродуцированным. Такой вид, как огарьныне обычный элемент городской фауны, также является реинтродуцированным видом (расселился из Московского зоопарка; Поповкина, 2003), а гоголь был «возвращён» в число гнездящихся в Москве видов благодаря размещению в подходящих для его гнездования местах гоголятников (Г.С. Ерёмкин, перс. сообщ.).

Итак, мы можем констатировать присутствие в Москве в период с 1999 по начало 2012 г. 241 вида птиц, имея в виду, что три из них представляют собой реинтродуцентов, а для восьми видов сохраняются сомнения в происхождении всех или части встреченных особей.

Общая структура городской авифауны выглядит следующим образом. Гнедование в обсуждаемый нами период доказано для 117 видов птиц, для 4 видов оно предполагается с большой долей уверенности и ещё для 4 возможно, так что к числу гнездящихся относится больше половины отмеченных видов. Зимуют в Москве с разной степенью регулярности 118 видов. Мигрантами (не гнездятся в Москве, могут регистрироваться не только во время весеннего и осеннего пролёта, но и на зимовках) можно считать 102 вида; 13 видов мы относим к группе залётных — это птицы, которые за последнее десятилетие были отмечены в Москве в единичных случаях и при этом являются залётными и для московского региона в целом.

Изменения в списке видов и в составе гнездящихся птиц

За последние 12 лет в связи с активизацией наблюдений за птицами в городе список отмеченных здесь видов заметно увеличился. Можно выделить виды, отмеченные впервые не только для Москвы, но и для Московской области: кудрявого пеликана (Волцит П., 2006), морскую чайку (Гроот Куркамп, 2007), «средиземноморскую» чайку Larus michahellis (Ковалёв, Гроот Куркамп, 2007), люрика (И.С. Сметанин, см. Интересные встречи..., 2011), малую горлицу (С.А. Мечникова, см. Редкие виды птиц Москвы., 2003), сирийского дятла (Ковалёв, 2007а; В.В. Тяхт, см. Интересные встречи., 2009), горного конька (Ковалёв, Гроот Куркамп, 2012), европейского вьюрка (Н.А. Формозов, см. Интересные встречи., 20106) и урагуса (Калякин и др., 2003).

Пополнили список видов птиц Москвы в сравнении с ранее известными (Ильичёв и др., 1987; Konstantinov, Zakharov, 2005) и такие редкие виды, как явно залётные черноголовый хохотун (Варламов, 2009), бургомистр (см. Редкие виды., 2002; Интересные встречи., 2010а), пеночка-зарничка (Формозов, 2006), а также много других редких пролётных видов. В целом удалось дополнить последний из опубликованных пока списков (Konstantinov, Zakharov, 2005) 61 видом. Вместе с тем, в последние десятилетия не отмечены 4 вида из указанного списка: тетерев Lyrurus tetrix, мородунка Xenus cinereus, майна Acridotheres tristis, чёрная ворона Corvus corone. Очевидно, что чёрная ворона была включена в него ошибочно, а тетерев, видимо, был отмечен на территории Москвы только в период до 1980 г. (для 1990-х гг. в этой публикации приводится нерасшифрованное обозначение «NR»). Интродуцированная популяция майны, очевидно, не прижилась в городе, а мородунка исчезла после застройки Люблинских полей орошения.

Уточнён характер пребывания в Москве ряда видов, в том числе скорректирован список гнездящихся птиц. Впервые зарегистрировано гнездование сплюшки (сообщ. Е.Н. Маталиной, база данных Программы), длиннохвостой неясыти (Морозов, 2009б), среднего пёстрого дятла (Морозов, 2009в). Вновь, после долгого перерыва, зафиксировано гнездование чирка-свистунка (Сазонов, 2009б), перевозчика (В.В. Тяхт, база данных Программы), козодоя (Конторщиков, 2009б), ястребиной славки (Ковалёв, 2007б, 2008, 2010а, б; Ерёмкин, 2009б, в; Кудрявцев, 2009, 2010; Панфилова, 2009в, 2010а, 2010б; Шляховая, 2009; Варламов, 2010; Кадетов и др., 2010а; Милютина и др., 2010; А.В. Сазонов и А.Е. Варламов, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2010), князька (Волцит О., Волцит П., 2009).

В то же время за указанный период в городе перестали гнездиться 16 видов: серая утка (единичные летние встречи), рябчик, травник, мородунка, малая чайка (единичные летние встречи), вяхирь, кольчатая горлица, болотная сова (единичные летние встречи), домовый сыч (единичные летние встречи), зимородок (летние встречи), удод (единичные летние встречи), зелёный дятел (единичные летние встречи), седой дятел, луговой конёк (летние встречи), хохлатая синица, юрок. Часть этих видов выбыла из состава гнездящихся птиц города в результате ликвидации, последующей засыпки и застройки Люблинских полей орошения — территории отстойников, на которых сложился уникальный комплекс условий для существования околоводных и рудеральных видов (Ерёмкин, 2004; Самойлов, Морозова, 2008). Другие виды всегда были редки в Москве, тенденция снижения численности некоторых видов (серая утка, хохлатая синица) отмечена для всего московского региона.

Пролётные виды

Число видов, встречающихся в Москве исключительно на пролёте, невелико, что легко объяснимо. Это в основном северные виды, зимующие явно южнее (или западнее) Московской области (ряд хищных птиц и куликов, белокрылая крачка, рогатый жаворонок, краснозобый конёк и некоторые другие), или, чаще, виды, встреченные в Москве считанное число раз именно в периоды миграций и по сути являющиеся залётными (кудрявый пеликан, люрик, горный конёк, пеночка-зарничка, овсянка-крошка и некоторые другие). Большинство гнездящихся в городе видов относятся к перелётным, многие зимующие у нас виды также предпринимают явно выраженные кочёвки или миграции. Так, сойка, галка, желтоголовый королёк, ополовник, чиж, снегирь, а отчасти, возможно, большая синица и лазоревка, как и ряд других «осёдлых» видов, предпринимают хорошо заметные сезонные миграции. В результате этого зимой в городе остаются отнюдь не все или вовсе не те птицы данных видов, которые здесь гнездились. Определить наличие пролёта у «осёдлых» видов удаётся по встречам лесных видов в несвойственных им местообитаниях, например в городской застройке, лишённой зелени, или непосредственно наблюдая за пролётом (Гроот Куркамп, 2005, 2006). Некоторые виды проходят город «транзитом», пролетая над ним (серый журавль, белолобый и другие гуси, крупные хищники), поэтому их упоминание в составе авифауны города носит несколько формальный характер.

Весной самцы части перелётных и гнездящихся в Москве видов поют уже во время миграции (зарянка, певчий дрозд, пеночка-весничка и другие), в результате чего может создаваться завышенное представление о численности гнездящихся в городе популяций этих видов. При её оценке, как и во многих других случаях, мы далее будем использовать индивидуальный анализ для каждого вида, а также обращаться к результатам обследований квадратов, выполняемых в рамках реализации проекта «Атлас. Птицы Москвы».

Зимующие птицы

За последнее десятилетие в Москве в зимний период (декабрь-февраль) зарегистрированы 118 видов птиц. Анализ состава зимующих в Москве видов выполнен недавно А.П. Ивановым (2006, 2008) и Р.А. Захаровым (2006, 2008). Однако в последние годы появились некоторые дополнения.

Часть из этих 118 видов, как и при обсуждении других категорий, должна быть отнесена к редким залётным: это большой баклан, синьга, турпан, орлан-белохвост, восточная клуша, бургомистр, морская чайка, люрик, филин, белая сова, бородатая неясыть, горный конёк, оляпка, щур. Другую подгруппу составляют виды, в норме покидающие территорию Московской области, но остающиеся в городе в виде единичных особей, находящих здесь подходящие условия для перезимовки. К их числу следует, очевидно, отнести часть водоплавающих и околоводных (в широком смысле слова) видов птиц, отдельные особи которых остаются на или около незамерзающих водоёмов — чернозобую гагару, малую поганку, черношейную поганку, чомгу, серую цаплю, лебедя-кликуна, чирка-свистунка, серую утку, свиязь, шилохвость, чирка-трескунка, хохлатую и морскую чернетей, большого и длинноносого крохалей, лутка, пастушка, камышницу, лысуху, 4 вида чаек (озёрную, серебристую, хохотунью и сизую), белую трясогузку, а также крапивника, остающегося иногда зимовать около незамерзающих ручьёв. Очевидно, особые условия, складывающиеся в городе, способствуют зимнему пребыванию в нём единичных особей пустельги, скворца, зарянки, белобровика, чёрного дрозда, зяблика, вьюрка, коноплянки, обыкновенного дубоноса и обыкновенной овсянки.

Ещё одну подгруппу видов составляют птицы, в норме встречающиеся зимой в средней полосе и проникающие в город в небольшом числе именно зимой и в период пролёта: зимняк, дербник, мохноногий сыч, воробьиный сычик, седой дятел, зелёный дятел, трёхпалый дятел, серый сорокопут, кедровка, пуночка.

Особое положение занимают канюк, также остающийся на зимовку в основном в Подмосковье (это новое для вида явление подробно проанализировано Н.С. Морозовым, 2007), и рябчик, одна из двух встреч которого в городе за последние 12 лет пришлась на зимний период (Е.Д. Миловидова, см. Иванов, 2008).

Остальные зимующие в городе виды относятся к числу осёдлых или (свиристель, обыкновенная чечётка и некоторые другие) обычных зимующих птиц. Можно выделить виды, которые в небольшом числе гнездятся в Москве, а в зимний период заметно увеличивают свою численность за счёт мигрантов (кряква, гоголь, галка, грач, желтоголовый королёк, ополовник, московка, чиж, клёст- еловик, снегирь).

Состояние синантропных и массовых видов

Основу населения городских птиц составляют, в первую очередь, настоящие синантропы, т.е. виды, источники пищи и места гнездования которых зависят от человека. Самые многочисленные из них — сизый голубь, серая ворона, домовый воробей, кряква и чёрный стриж — населяют город с очень высокой плотностью, заведомо превышающей показатели их обилия за пределами мегаполиса. Довольно многочисленны на гнездовании на территории города обыкновенный скворец, большая синица и белая трясогузка, которых, однако, нельзя назвать настоящими синантропами.

Кряква. В Москве это практически синантропный вид, освоивший буквально все водоёмы города, многочисленный как во время зимовок, так и в период гнездования. По данным ежегодных зимних учётов водоплавающих птиц, проводящийся в Москве с 1985 г. под руководством К.В. Авиловой (2010а), в последние годы на незамерзающих водоёмах и водотоках города зимуют более 23000 крякв (в 1985 г. — примерно 18 000). В некоторых местах птицы образуют скопления из 1000 и более особей. Успешность зимовки вида в черте города обуславливается наличием небольших незамерзающих водоёмов, а также обширных лишённых льда участков русел рек Яузы и Москвы, сохраняющихся вследствие сброса в них тёплых вод, и, что не менее важно, — активной подкормкой птиц. В период гнездования кряква менее связана с человеком, однако из-за возрастающего пресса хищничества со стороны серых ворон и одичавших собак как будто всё чаще наблюдаются случаи гнездования этого вида в гоголятниках и других искусственных гнездовьях и укрытиях. Численность гнездовой популяции кряквы растёт с каждым годом, в 2007 г., например, учтены 775 выводков (3339 птенцов), а в 2009 г. — 909 выводков и 3778 птенцов (Авилова, 2007, 2010б).

Сизый голубь. Самая обычная синантропная птица, полностью зависящая от человека, — в качестве источников пищи использует свалки и помойки, окрестности открытых торговых точек и места подкормки, а для гнездования — чердаки, вентиляционные отверстия зданий и другие укрытия в жилых домах и других строениях. В монографии В.Д. Ильичёва с соавт. (1987) описана динамика численности сизого голубя, начиная с начала ХХ в. В 1970-х гг. плотность голубя в центральных кварталах столицы достигла 170-240 ос./км2 и, как показывают результаты исследований по созданию атласа птиц Москвы (2006-2011), продолжает расти. В настоящее время плотность сизых голубей в жилых кварталах достигает 400-500 ос./км2.

Чёрный стриж. Синантропный вид, устраивающий гнёзда исключительно в постройках человека. В Москве обычно гнездится в щелях под крышами зданий, в вентиляционных отверстиях, выбоинах в стенах и даже за лепными архитектурными украшениями колонн (такие гнёзда наблюдали на стене здания Зоологического музея МГУ, выходящей на улицу Большая Никитская). Плотность гнездования составляет в среднем 10-15 пар/км2, но в некоторых микрорайонах старой застройки может достигать и 50-70 пар/км2.

Белая трясогузка. Обычный вид города, встречающийся и гнездящийся повсеместно, в том числе на центральных улицах, в промзонах и жилых кварталах, однако не достигающий таких высоких показателей численности, как настоящие синантропные виды (плотность населения менее 10 пар/км2).

Обыкновенный скворец. Гнездится главным образом в естественных дуплах, заселяет в основном городские парки, леса и другие зелёные насаждения, соседствующие с полянами, опушками и другими открытыми травяными биотопами, где собирает корм для птенцов. В районах жилой и промышленной застройки скворцы устраивают гнёзда как в немногочисленных естественных дуплах, так и в скворечниках, отверстиях фонарных столбов и даже в металлических коробах для проводов, расположенных на металлических опорах (Панфилова, 2009а). Плотность гнёзд в жилых кварталах значительно ниже, чем в зелёных насаждениях (менее 10 пар/км2), однако в негнездовое время скворцы обильны повсеместно. Весной пролётные группы встречаются по всему городу, где птицы кормятся на газонах, а после периода гнездования образуют многочисленные скопления: например, у Ленинградского и Ярославского вокзалов осенью держатся тысячные стаи скворцов. Небольшое число этих птиц остаётся в Москве и на зимовку.

Серая ворона. С высокой численностью населяет практически весь город и представлена здесь, помимо гнездящихся особей, большим числом молодых или не гнездящихся по другим причинам птиц. Постоянные скопления этих крупных, всеядных и весьма пластичных в части кормового поведения птиц приурочены ко всем, даже самым минимальным по площади, участкам зелёных насаждений, кроме центральных частей крупных лесопарков (особенно если в них имеются гнездящиеся пары тетеревятников), что безусловно оказывает негативное влияние на обилие и успех гнездования открытогнездящихся видов, — не только мелких воробьиных, но и, например, кряквы. За последние 30 лет численность гнездовой популяции серой вороны несколько выросла. В конце 1980-х гг. плотность гнездящихся серых ворон в жилых кварталах города составляла 73 ос./км2 (Ильичёв и др., 1987). По результатам абсолютного учёта жилых гнёзд ворон в 2001 г. в некоторых районах Москвы на территории площадью 12 км2 плотность гнездования составила 60 пар/км2 (Константинов и др., 2003). В ходе обследования городских квадратов в 2006-2011 гг. в районах жилой застройки учитывали по 150-250 жилых гнёзд на квадрат, т.е. по 35-62 пар/км2. Таким образом, численность только гнездящихся ворон в настоящее время местами составляет до 125 ос./ км2.

С другой стороны, в 1980-е гг. в Москве ещё сохранялись существовавшие по несколько столетий крупные ночёвочные скопления врановых, основную массу которых составляли серые вороны. Однако с середины 1960-х гг. отмечено увеличение числа ворон, которые не совершают протяжённых суточных миграций, а зимой держатся небольшими группами в жилых кварталах (Ильичёв и др., 1987). В последующие десятилетия эта тенденция сохранялась, и в настоящее время в Москве не зафиксировано крупных ночёвок серых ворон и суточных перемещений тысяч особей. Плотность ворон остаётся практически неизменной не только в течение суток, но и в течение года, составляя во внегнездовое время 200¬250 ос./км2.

Большая синица. Этот вид нельзя назвать по-настоящему синантропным, поскольку он вполне может существовать независимо от человека, в том числе — в Москве, однако большие синицы всё шире осваивают город и приспосабливаются к его условиям. По сравнению с 1980-ми гг. (Ильичёв и др., 1987), численность больших синиц в Москве значительно выросла. Планомерное по- квадратное обследование города показало, что в настоящее время плотность гнездящихся пар в жилых районах составляет от 15 до 25 на км2 в зависимости от степени озеленённости дворов, тогда как в 1980-е гг. она не превышала 5-6 пар/км2. Плотность гнездовых популяций в крупных лесопарках ещё выше и может достигать 70 пар/км2 (Конторщиков, 20096; Панфилова, 20096, и др.), а локально — и более (Морозов, 2009а), тогда как 30 лет назад она не превышала показателя в 25 пар/км2. Зимой синицы держатся у кормушек, обильно развешиваемых не только на окнах, балконах и во дворах, но и вдоль аллей в посещаемых людьми окраинных частях лесов и парков. Однако наши исследования (Волцит О., 2008) показали, что значительная часть синиц в зимнее время откочёвывают из лесопарков в соседние жилые кварталы, а затем на период размножения возвращаются в лес, где гнездятся как в естественных, так и в искусственных гнездовьях. В районах жилой и промышленной застройки большие синицы приспособились к устройству гнёзд в самых разнообразных укрытиях — отверстиях в фонарных столбах, плафонах уличных фонарей, вертикальных металлических трубах и пр. (Панфилова, 2009а; см. также проект по необычным местам гнездования на сайте Программы: http://www.birdsmoscow.net.ru/proekt_ unusual_nest.html). В плане использования таких необычных мест гнездования антропогенного происхождения большая синица оказалась самым пластичным видом: скворцы, лазоревки, домовые и полевые воробьи предпочитают определённые типы искусственных укрытий, тогда как большие синицы используют самые разные их варианты (сайт Программы).

Домовый воробей. За последние 25-30 лет численность домового воробья, по сравнению с таковой, приведённой в монографии Ильичёва с соавт. (1987), существенно сократилась. В конце 1980-х гг. плотность домовых воробьёв в жилых кварталах города составляла 1-6 тыс. ос./км2, тогда как при поквадратном обследовании Москвы в 2006-2011 гг. зафиксированная максимальная плотность была определена в 500 ос./км2, при этом во многих квадратах она заметно ниже. Большие скопления домовых воробьёв традиционно сохраняются около рынков, вокзалов, некоторых открытых пунктов питания и у мест подкормки в жилых кварталах. Уменьшение числа воробьёв, скорее всего, связано с сокращением их кормовой базы в городе в связи с изменением способов хранения и ликвидации пищевых отходов, которые население выбрасывает теперь в основном в пластиковых пакетах, и реконструкцией городских помоек. Вполне вероятно, что резкое сокращение численности вида в последние десятилетия во многих городах Европы (см., например, SEO/BirdLife, 2010) также объясняется переходом на новый уровень утилизации бытового мусора.

Кряква, сизый голубь, серая ворона и домовый воробей уже в течение не менее чем 30 лет остаются самыми многочисленными синантропными видами Москвы. Помимо перечисленных, в список видов, образующих в Москве в начале 1980-х гг. многочисленные городские популяции, приспособившиеся к существованию в тесном соседстве с человеком, включали воронка и галку, а для большого пёстрого дятла и грача указывали на тенденцию превращения их в Москве в синантропные виды (Ильичёв и др., 1987). Однако за прошедшие 30 лет условия для этих видов в городе стали, очевидно, менее благоприятными, и три из них не только не увеличили, но и сократили свою численность. В настоящее время галки многочисленны в городе только на зимовке, образуя скопления в основном у станций метро, рынков, вокзалов и т.п., тогда как гнездятся здесь единичные пары, распределяющиеся в это время в основном по окраинам города. Зарегистрированы немногим более 20 колоний воронков, причём размеры большинства из них составляют менее 10 гнездящихся пар, двух колоний — 10-12 пар, и лишь одно поселение в Измайлово состоит из 20 или немногим более пар. Удивительно, что, несмотря на общее сокращение численности воронков и числа их колоний, в самом центре Москвы на Садовом кольце сохранилось небольшое поселение, в котором в 2008 г. было 9 жилых гнёзд (Волцит О., 2009). Грачи практически перестали гнездиться в городе, два последних очень небольших грачевника в Капотне и в Кунцево прекратили своё существование, соответственно, в 2007 и в 2008 гг., однако в 2011 г. небольшая колония из 3-5 пар появилась на самом востоке Москвы в районе Ивановское (Зубакин, 2011). Численность большого пёстрого дятла за прошедшие десятилетия осталась примерно на том же уровне, что и 30 лет назад. Этот вид гнездится только в относительно крупных зелёных массивах и лишь во время кочёвок единичные особи могут быть встречены в скверах и зелёных дворах жилых кварталов.

Редкие гнездящиеся птицы

Особый интерес для орнитологов всегда представляли и представляют редкие гнездящиеся виды конкретного города. Это те виды, которые находятся на его территории в пограничном состоянии — они уже почти не находят в городе условий для размножения, и вот это «почти» и представляет главный интерес: оно показывает предел возможностей вида по использованию конкретных вариантов гнездовых биотопов. В Москве в силу достаточно хорошей изученности её авифауны список таких редко гнездящихся видов относительно велик. Он почти полностью совпадает со списком видов, включённых во второе издание Красной книги города Москвы (2011), поэтому мы позволим себе не перечислять эти виды в тексте, а отметим их в таблице в Приложении.

Виды, впервые появившиеся на гнездовании в черте города за последние 30 лет, перечислены выше (см. раздел об изменении списка видов). Кроме того, к числу редких гнездящихся видов города относятся и некоторые птицы, не включённые в «краснокнижный» список. Это сплюшка, иволга, лесная завирушка, барсучок, зелёная пеночка, желтоголовый королёк, малая мухоловка, обыкновенная горихвостка, горихвостка-чернушка, чиж и снегирь.

Изменения численности птиц за последние 30 лет

Наиболее полная характеристика видового состава и населения птиц Москвы за период с 1970-х до начала 1980-х гг. дана в работе Ильичёва с соавт. (1987). Наличие в этой монографии данных по численности и плотности некоторых видов позволяет оценить динамику этих параметров за последние 25-30 лет. Кроме того, статус и численность редких видов охарактеризованы в Красной книге города Москвы (2011), что также позволило отметить ряд изменений в состоянии редких видов города. Попытаемся определить тренды динамики численности обычных и ряда немногочисленных гнездящихся видов, сравнив данные, полученные при подготовке атласа птиц Москвы, с материалами литературных источников. Напомним, что в рамках работ по подготовке атласа птиц Москвы полностью обследована вся территория города. Методы обследования были стандартными для всех участников и всех квадратов на территории города, и включали в том числе оценку обилия гнездящихся в соответствующем квадрате пар каждого вида птиц (Птицы Москвы..., 2007, с. 6-13). Наблюдатели проводили специальные учёты, во время которых подсчитывали число птиц на маршрутах и площадках различной протяжённости и размера, и дополняли эти учёты картированием мест обнаружения гнёзд, территориальных пар и поющих самцов. При обращении к конкретным цифрам, полученным разными участниками проекта, мы ориентировались на данные, собранные на наиболее полно и подробно обследованных квадратах.

Виды, увеличивающие численность гнездовых популяций

Огарь. Впервые за пределами зоопарка огари загнездились в 1956 г., и с тех пор численность городской популяции этих птиц активно растёт (Поповкина, 2003). На зимовку все птицы собираются на прудах зоопарка, а весной разлетаются по территории города, где гнездятся на чердаках, в вентиляционных отверстиях зданий, в трубах. Так, в 1997 г. в Москве до подъёма на крыло дожили 43 птенца, в 1999 г. — 66, в 2000 г. — 68, в 2005 г. — 200 птенцов (Поповкина, 2003, 2008). С 1999 г. огари расширяют территорию летних разлётов и встречаются в различных районах области, а с 2003 г. ежегодно гнездятся в г. Юбилейный Пушкинского р-на (Поповкина, 2008; В.В. Морозов, база данных программы).

Пустельга. До начала 2000-х гг. считалось (Ильичёв и др., 1987; Красная книга., 2001), что численность вида сокращается, поскольку в связи с застройкой остававшихся в городе полей, лугов и пустырей исчезают необходимые места для охоты. Однако, как показали исследования в рамках подготовки атласа птиц Москвы, данные которых использованы и при составлении очерка во втором издании Красной книги (2011), а также целенаправленные наблюдения В.Н. Калякина в окрестностях Главного здания МГУ имени М.В. Ломоносова на Воробьёвых горах, численность пустельги в последние годы растёт. Если в 1990-е гг. в Москве регистрировали по 20-22 выводка, то сейчас гнездятся и успешно выводят потомство 57-65 пар. Птицы гнездятся даже в его центральных районах — например, на Котельнической набережной (Виноградов, 2008), на Фрунзенской набережной (Куранова, 2010а), рядом со ст. м. «Кутузовская» (Ковалёв, 2010а). В некоторых местах пустельги селятся небольшими гнездовыми колониями. Так, на зданиях химического и физического факультетов МГУ на Воробьёвых горах пустельги гнездятся с начала 1960-х гг. (Калякин В., 2004), с 2001 г. за колонией проводятся специальные наблюдения, которые показывают, что число пар, гнездящихся в нишах под крышами зданий, продолжает расти: в 2007 г. птенцы успешно вывелись в 10 гнёздах (см. Ковалёв, 2007в). Вторая из числа наиболее многочисленных колоний существует в Капотне, где на опорах ЛЭП недалеко от Чагинской подстанции в 2006 г. было 6, а в 2007 г. — 4 гнезда (Ковалёв, 2006, 2007в). В районах жилой и промышленной застройки пустельги гнездятся на чердаках, в вентиляционных нишах, под крышами и на карнизах зданий. Традиционно считается, что птицы этого вида не строят гнёзда сами, а занимают старые гнёзда врановых или при гнездовании в укрытиях откладывают яйца без подстилки. Наблюдения за двумя гнёздами, располагавшимися на карнизе здания 1950-х гг. постройки на Фрунзенской набережной, свидетельствуют об адаптации птиц к условиям гнездования в городе. В 2009 г. на карнизе были обнаружены 2 гнезда, внешне напоминавшие вороньи, в которых 2 пары пустельг успешно вывели потомство (Куранова, 2010а). Осенью того же года здание было отремонтировано, и гнёзда ликвидированы. Однако в конце мая 2010 г. Г.А. Куранова (2010б) вновь заметила аналогичное гнездо на том же карнизе с насиживающей самкой пустельги. В конце июня птенцы успешно вылетели. Пока осталось невыясненным, сама ли пустельга построила данное гнездо или вытеснила серых ворон после того, как они завершили постройку собственного гнезда.

Желна. По данным из первого издания Красной книги города Москвы (2001), в 1980-е гг. в городе гнездились 2-3 пары этого вида, а в 1990-е гг. — 1-2 пары. При планомерном обследовании территории столицы с целью создания атласа птиц Москвы выявлено гнездование 18-20 пар. В настоящее время желна гнездится в Покровском-Стрешневе (Штарёв, 2008), в Тимирязеском лесопарке (Толстенков, Очагов, 2007а,б), Лосином острове (Волцит, Касаткина, 2008), Измайловском лесу (Панфилова, 2008б), в Кузьминском лесу (Панфилова, 2009в, 2010б), Филёвском лесопарке (Бурцева и др., 2009) и в Серебряноборском лесничестве (Чекулаева, 2009). Скорее всего, такое увеличение числа гнездящихся пар объясняется не ростом численности гнездовой популяции желны, а более полным обследованием территории города большим числом участников Программы «ПМиП».

Для воробьиных птиц увеличение плотности гнездящихся пар по сравнению с данными 1980-1990-х гг. зарегистрировано у славки-черноголовки, горихвостки-чернушки, зарянки, соловья, ремеза, лазоревки, зеленушки и щегла. Этот рост нельзя, кажется, объяснить только ссылкой на более детальное обследование города большим числом наблюдателей. Так, гнездовая плотность славки-черноголовки в 1980-е гг. в парках и лесопарках составляла 3-4 пары/км2 (Ильичёв и др., 1987), в настоящее время в крупных парках её можно оценить в 4-5 пар/км2, а в отдельных местах она достигает 20 пар/км2; в жилых кварталах плотность населения вида составляет 1-2 пары/км2. Зарянок в предыдущие десятилетия в жилых кварталах вообще не отмечали (Ильичёв и др., 1987), по нашим данным этот вид изредка гнездится и в жилой застройке. В парках гнездовая плотность вида, очевидно, всё-таки выросла: в 1980-е гг. она составляла 4,4 ос./км2, тогда как в настоящее время достигает 20-30 ос./км2.

Увеличение плотности поющих соловьёв в жилых кварталах по сравнению с концом 1980-х гг. (1,5-3 ос./км2 против 0,2 ос./км2) можно отнести на счёт более детального обследования города. В лесах, лесопарках и на других природных территориях плотность соловьёв зависит от площади подходящих местообитаний и составляет, соответственно, от 0,5 до 10 ос./км2. Прямая связь динамики численности вида с изменениями мест обитания показана П.С. Томковичем (2008), проводившим мониторинг числа поющих соловьёв в Царицыно. С 1990 по 2005 г. число поющих самцов выросло там в 2,6 раза, что можно объяснить зарастанием открытых участков кустарниками, однако затем безграмотная реконструкция ООПТ «Природно-исторический парк Царицыно» в 2006 и 2007 гг. привела к резкому сокращению численности вида и обеднению всего птичьего населения этой территории.

В первом издании Красной книги города Москвы (2001) указано на гнездование не менее 2 пар ремеза, тогда как в рамках проекта по созданию атласа птиц Москвы уже обнаружены 8-10 гнездящихся пар (Ковалёв, 2008; Ерёмкин, 2009б; Панфилова, 2009в; Сазонов, 2009а, б; а также наблюдения А.Е. Варламова — см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы...», 2010).

Рост численности щегла, видимо, только отчасти объясняется увеличением количества наблюдений при планомерном обследовании Москвы: в 1980-е гг. плотность его в лесопарках на юго-западе Москвы оценивали в 3,6 ос./км2 (Ильичёв и др., 1987), тогда как в последние годы гнездовая плотность там же, на юго-западе города, составляла 5-7 ос./км2, в некоторых лесопарках она достигает 5-10 ос./км2, а в отдельных городских квадратах — 1-1,5 ос./км2.

Из перечисленных выше видов воробьиных птиц, численность которых увеличилась по сравнению с данными за 1980-1990-е гг., для трёх можно констатировать заметный рост гнездовых популяций — это горихвостка-чернушка, лазоревка и зеленушка. Горихвостка-чернушка в ХХ в. активно расселяется по городам Европы, в том числе и в европейской части России (Архипов, 2008). В первый раз поющий самец был отмечен в Москве в 1968 г., а в настоящее время известно 27-30 мест гнездования или вероятного гнездования этого вида. Птицы чаще всего поселяются в промзонах с невысокими, часто полуразрушенными строениями вдоль одноколейных, редко используемых или вообще зарастающих ж/д линий, гаражами и другими аналогами скальных местообитаний, зафиксированы встречи поющих самцов и в жилых кварталах, в том числе и в самом центре города. Вполне вероятно, что наши данные по численности горихвостки-чернушки несколько занижены, т.к. вероятность обнаружения птиц на невысоких строениях в относительно тихих местах много выше, чем на крышах многоэтажных зданий, где песня самца может быть просто не слышна из-за постоянного шума автотранспорта.

Активная синантропизация популяций лазоревки происходит в Москве в последние десятилетия, т.е. буквально на наших глазах: птицы не только достигли весьма высоких показателей плотности гнездящихся пар, но и активно осваивают для устройства гнёзд бетонные фонарные столбы. Последнее стало в Москве уже повсеместным явлением (Панфилова, 2009а; см. http://www.birdsmoscow. net.ru/proekt_unusual_nest.html). В 1980-е гг. в парках Москвы было зафиксировано 26,6 ос./км2 (Ильичёв и др., 1987), тогда как во второй половине 2000-х гг. гнездовая плотность лазоревок в жилых районах составляла 5-20 ос./км2, а на некоторых природных территориях достигала показателей в 30-40 ос./км2 (данные участников проекта «Атлас. Птицы Москвы») и даже, локально, 33 территории/10 га (Морозов, 2009а). Во время кочёвок и зимовки численность вида в большинстве районов столицы составляет 15-20 ос./км2.

Также активно происходит синурбизация зеленушки. Обследование Москвы при подготовке атласа птиц города показало, что гнездовая плотность вида в лесопарках составляет примерно 5-10 ос./км2, а в городских кварталах — 1-1,5 ос./км2. Весной поющую зеленушку можно услышать в любой точке города, где есть хотя бы одна ель, а наблюдать строительство гнезда или встретить выводок можно практически в любом парке или сквере, в том числе и в самом центре столицы (например, в Кремле или около Музея изобразительных искусств им. Пушкина на Волхонке). Птицы появляются на местах гнездования очень рано и начинают петь с конца января - начала февраля, однако остаётся неясным, зимует ли в городе часть птиц из гнездовой популяции или это особи, попадающие в город во время кочёвок.

Виды, численность гнездовых популяций которых уменьшилась

К этой категории относятся коростель, береговушка, обыкновенная горихвостка, домовый воробей (см. выше раздел о синантропных видах) и полевой воробей. Падение численности коростеля (примерно в 2 раза по сравнению с данными первого издания Красной книги..., 2001) объясняется значительным сокращением площади лугов в черте города в результате целенаправленных действий городских эксплуатационных служб (застройка, превращение их в низкотравные злаковые газоны и др.; Морозова, Самойлов, 2010). Как указано в данной работе, все луга на территории Москвы находятся под угрозой исчезновения, что приведёт к полному уничтожению не только популяции коростеля, но и других видов животных и растений, характерных для этих природных сообществ.

Уменьшение числа колоний береговушки также происходит в связи с исчезновением мест, пригодных для гнездования вида: в результате гидротехнических работ по созданию искусственных берегов рек, застройки оврагов и карьеров. В настоящее время из 8-13 колоний, указанных в первом издании Красной книги (2001), остались только пять. Самая крупная колония из 30-50 пар существует на Строгинском полуострове в обрывистом берегу р. Москвы (Конторщиков, 2008). Вторая по численности колония обнаружена ниже по течению на Щукинском полуострове напротив устья р. Химки: в 2007 г. там зарегистрированы 1-2 пары ласточек (Кузиков, 2008), тогда как на следующий год колония насчитывала примерно 45 пар (данные С.Н. Николаева, база данных Программы). Три других колонии — в восточной части музея-заповедника «Коломенское» (Резанов, Резанов, 2008б), в Капотне (Ковалёв, 2008) и в районе Марьино — состоят из нескольких пар каждая. Колония в обрыве бывшего карьера в Марьино существовала только в 2009 г. (данные А.Е. Варламова, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы...», 2010), в 2006 г. при обследовании данного квадрата её ещё не было (Кудрявцев, 2007), а в 2010 г. карьер зарос бурьяном, и ласточки в нём не загнездились.

Обыкновенная горихвостка, по данным Ильичёва с соавт. (1987), была довольно обычна — плотность её населения в городских парках составляла на конец 1980-х гг. 11,6 ос./км2. В ходе планомерного обследования Москвы гнездование доказано или весьма вероятно в 24 квадратах, при этом гнездовая плотность составила 0,5 ос./км2. Можно предположить, что падение численности этого вида также связано с изменением местообитаний. Горихвостки предпочитают поселяться в различного типа сосняках, на участках широколиственных лесов (липа, дуб), в старых садах, которые в настоящее время подвергаются интенсивной «экологической реабилитации», в результате которой, например, уникальные широколиственные леса в Царицыне и Останкинском парке превращены в заурядные древостои на газоне (Морозова, Самойлов, 2010).

Уменьшение численности полевого воробья можно объяснить, видимо, теми же причинами, что и сокращение популяции домового воробья (см. выше). Очевидно, данный перечень не полон, однако мы можем судить об изменениях или о стабильности численности только тех видов, для которых в литературе имеются аналогичные данные для предыдущих лет — а это далеко не все виды из общего списка авифауны Москвы.

Птицы городских лесов, лесопарков и парков

Перечень птиц парков, лесопарков и городских лесов представляет собой основу списка авифауны Москвы, поскольку она остаётся достаточно зелёным городом (Морозова, Самойлов, 2010), а разнообразие птиц в лесных местообитаниях выше, чем в любых других. В целом состав видов лесов и парков города сходен с таковым для Подмосковья, однако имеются и некоторые важные отличия.

В первую очередь можно говорить об обеднении состава лесных видов в сравнении с таковым для окружающего Москву региона, причём обеднение это происходит в основном за счёт неворобьиных птиц. Из числа тетеревиных птиц в городе зарегистрирован только рябчик (Лосиный остров) и то лишь дважды за 12 лет. Возможность размножения черныша предполагается только в Историческом парке Московской сельскохозяйственной академии и на краю Тушинского аэрополя (Толстенков, Очагов, 2007а; Рудовский, 2011). В 2011 г. обнаружены 2 места гнездования вальдшнепа — в Братцево (А.В. Гришин см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы...», 2012) и в ГБС РАН (Н.С. Морозов, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2012). Среди дневных хищников только тетеревятник и перепелятник могут считаться относительно обычными гнездящимися видами лесных территорий Москвы. Гнездование первого из них зарегистрировано почти во всех крупных парках и городских лесах, в том числе тех, где рекреационная нагрузка весьма высока. Доказать гнездование перепелятника сложнее, поэтому представления о его более низкой численности в сравнении с тетеревятником (по имеющимся данным — примерно в 3 раза) нуждаются в уточнении. Гнездование канюка вероятно в Битцевском лесу (Куманин, Милютина, 2009), а также возможно на окраине Кузьминского лесопарка. Здесь 18.06.2009 И.М. Панфилова наблюдала не очень уверенно летающего молодого канюка, который в сопровождении другой птицы переместился за МКАД. Возможно, гнездо было расположено всё-таки за кольцевой автодорогой.

Клинтух крайне редок, его гнездование считается возможным только в Битцевском лесу (данные Л.А. Мадрида Хименеса, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2010). Кукушка очень немногочисленна, её размножение доказано в Лосином острове (Ерёмкин, 2007), в Кузьминском лесопарке (Ковалёв, 2007б; Панфилова 2009в), лесопарке «Кусково» (данные И.М. Панфиловой, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2008) и в Битцевском лесу (Куленова, 2008; Куманин, 2009; Куманин, Милютина, 2009; Шляховая, 2009). Вполне вероятно, что она размножается и в некоторых других лесных массивах и лесопарках, где было отмечено кукование в гнездовое время, но доказать это пока не удалось.

Среди сов немногочисленным гнездящимся видом является серая неясыть, гнездование которой доказано или весьма вероятно в лесопарке «Сокольники» (Иванов, 2007), в Останкинском парке (Гроот Куркамп, 2008), в Измайловском лесу (Панфилова, 2008а), в Фили-Кунцевском лесопарке (В.Б. Басова, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2010), Филёвском парке (Бурцева и др., 2009), в музее-заповеднике «Коломенское» (А.Г. Резанов, см. см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2012), а также в Нескучном саду и на Воробьёвых горах (Кадетов и др., 2010б; Куранова и др., 2011). Везде отмечено по одной паре птиц, только в Измайловском лесу два жилых гнезда располагались в 400 м друг от друга.

В 2009 г. доказано размножение одной пары длиннохвостой неясыти в ГБС РАН (Морозов, 2009б). Практически все встречи воробьиного сычика в Москве приходятся на раннюю весну и осенне-зимние месяцы, однако Н.С. Морозов на основании встречи птицы 5.06.2008 в ГБС РАН предполагает возможным гнездование там этого вида (см. см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы...», 2012); ещё одна встреча в гнездовой сезон произошла в июне в Лосином острове, когда птица упала с ветки и умерла прямо на глазах наблюдателей (сообщ. И.В. Ганицкого, база данных программы).

Таким образом, по-настоящему обычными гнездящимися лесными видами города среди перечисленных групп неворобьиных птиц можно считать только тетеревятника и в какой-то степени перепелятника, обыкновенную кукушку и серую неясыть. Причина относительно успешного существования в городе хищных птиц заключается в первую очередь в наличии хорошей (а возможно — и лучшей, чем в Подмосковье) кормовой базы (Калякин В., 2009; Калякин, Калякина, 2009), а также достаточных по площади лесных местообитаний.

Несколько лучше представлены в лесной авифауне города дятлы. Большой пёстрый дятел гнездится во всех лесных массивах города, однако плотность гнездования обычно не превышает 0,5-1 пар/км2, лишь в некоторых местах, например в лесопарке Узкое (Калякин М., 2009) и в Измайловском лесу (Панфилова, 2008а), она достигает максимальных значений в 2,5-3 пары/км2. Практически с такой же плотностью и также широко распространён на гнездовании малый пёстрый дятел, который, в отличие от большого пёстрого, довольно часто гнездится не только в лесных древостоях, но и в зелёных насаждениях жилых массивов. К редким гнездящимся видам дятлов относятся желна (см. выше), белоспинный дятел (25-30 гнездящихся пар) и вертишейка. Для последнего вида к концу 2009 г. зарегистрированы 9-10 гнездящихся пар в Кузьминском лесопарке и в Леоновской роще (Ковалёв, 2007б; И.М. Панфилова и Ю.П. Соколков, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2010), в Марьино (Н.В. Кудрявцев, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2011), в районе Капотни (Ковалёв, 2008) и в Битцевском лесу (Куленова, 2008; Шляховая, 2009; Милютина и др., 2010). Вероятно, гнездование также в пойме р. Очаковки (Виноградов и др., 2012). Гнездование среднего пёстрого дятла в ГБС РАН впервые доказано в 2009 г. (Морозов, 2009в) и повторилось в 2010 г. Седой и зелёный дятлы, как уже было сказано, перестали гнездиться в Москве, зелёный дятел за последние 12 лет всего трижды отмечен в летний период без признаков размножения, а седой дятел за тот же период встречен летом дважды. Остальные встречи этих видов относятся к негнездовому времени. Сирийский дятел впервые отмечен в пойме р. Москвы в Капотне 13.05.2007 (Ковалёв, 2007а), вторая встреча вида состоялась в Терлецком лесопарке 1.05.2009, где В.В. Тяхт наблюдал самку, которая залезала в дупло.

Основное же население лесных массивов и парков города составляют воробьиные птицы. Самыми массовыми видами являются зяблик (плотность поющих самцов в большинстве лесопарков составляет 40-50 ос./км2, но в некоторых местах может достигать 130 ос./км2), большая синица и лазоревка (см. выше), пеночка-трещотка (плотность поющих самцов обычно 30-40 ос./км2, однако может достигать и 50 ос./км2), зарянка (см. выше), мухоловка-пеструшка (максимальная гнездовая плотность в некоторых лесопарках — 20 пар/км2), славка-черноголовка (см. выше), пеночка-весничка и певчий дрозд (до 10 пар/км2).

Особо следует выделить группу видов, чьё распространение в городе в период гнездования связано только или почти только с лесными (лесопарковыми) сообществами, т.е. имеет островной характер. Помимо тетеревятника, перепелятника и серой неясыти это большинство дятлов (кроме малого пёстрого и вертишейки), а также такие виды, как обыкновенная кукушка, иволга, сойка, крапивник, лесная завирушка, пеночка-теньковка, зелёная пеночка, малая мухоловка, чёрный дрозд, ополовник, поползень, пищуха, чиж, снегирь и связанные с хвойными лесами желтоголовый королёк, кедровка и московка. Это те виды, связь которых с собственно городскими «ландшафтами» минимальна (напомним, что к хищникам это относится не в полной мере, т.к. они во многом зависят от специфических городских условий в части, касающейся кормовой базы). Перечисленные виды гнездятся в городе только постольку, поскольку в нём сохранились «острова» лесной растительности достаточной площади.

Вслед за птицами лесопарков и городских лесов удобно рассмотреть состав и состояние видов, связанных в период гнездования с древесными насаждениями — скверами, бульварами, разновозрастными и различными по составу древостоями во дворах жилых кварталов. Ряд лесных или, лучше сказать, древесных видов проникают по таким зелёным «островкам» далеко за пределы городских лесов, т.е. демонстрируют повышенную пластичность биотопических связей, облегчающую им существование в городе. Часть таких видов исходно связана не столько с лесными массивами, сколько с опушками, перелесками и отдельными группами деревьев посреди открытых ландшафтов. Эти птицы и в городе занимают на гнездовании соответствующие биотопы, при этом стоит подчеркнуть пространственную фрагментированность последних в условиях мегаполиса, определяющую низкую численность большинства таких «лесостепных» видов.

К категории видов, проникающих в городские древостои из лесов и лесопарков, следует отнести большую синицу и лазоревку, о которых уже было сказано выше, а также более малочисленных здесь мухоловку-пеструшку, славку- черноголовку, зяблика, серую мухоловку, зарянку, обыкновенную горихвостку, зелёную пересмешку и пеночку-весничку, с очень невысокой плотностью, но всё-таки иногда гнездящихся в таких условиях. Очевидно, что «пропуском» части таких видов в город является их гнездование в закрытых полостях — дуплах и других укрытиях. Для большей части этих видов мы уже привели данные по численности, сделаем это и для оставшихся двух. Серая мухоловка — обычный вид, отмеченный в подавляющем большинстве обследованных квадратов (87%), в 65% от общего числа квадратов она гнездится. Гнездовая плотность обычно составляет 0,5-1 ос./км2, однако в некоторых местах, где сохранились достаточно большие по площади открытые пространства, соседствующие с древостоями, её плотность может достигать 5-7 и даже 15 ос./км2 (Ковалёв, 2007б; Панфилова, 2007, 2008а,б; Чекулаева, 2008). Зелёная пересмешка зарегистрирована в 80% квадратов, численность её в среднем выше, чем у серой мухоловки — обычно 2-3 ос./км2, а в благоприятных местах и до 10-15 ос./км2 (Ковалёв, 2007б, Калякин М., 2009).

Из числа видов, в типичных условиях связанных с периферией древостоев, следует в первую очередь назвать рябинника, скворца и полевого воробья, достигающих высокой численности именно в разного рода опушечных местообитаниях. Колониальное гнездование рябинника, как хорошо известно, позволяет этому виду достаточно эффективно защищать гнёзда от серой вороны, явно представляющей в Москве очень серьёзного разорителя гнёзд открытогнездящихся птиц. В его колониях, иногда занимающих площади до 1-2 га, гнездятся с несколько большей, чем обычно, плотностью также белобровики и зелёные пересмешки, однако специальных работ, демонстрирующих указанные связи, в Москве не проводилось; пока это лишь общее впечатление, сложившееся у участников Программы. Возможно, именно рядом с колониями рябинников выше численность гнездящихся щеглов, дубоносов и некоторых других «опушечных» видов, но это пока тоже лишь предположение авторов. Скворцы и полевые воробьи относятся к видам, гнездящимся в укрытиях, что, на наш взгляд, также способствует их успешному размножению при обилии серых ворон. Именно эти виды активно занимают не только естественные дупла, но и дуплянки различных конструкций, местами развешиваемые с очень большой плотностью — например, в результате деятельности учителей и школьников, а полевые воробьи уже были перечислены выше среди видов, использующих при строительстве гнёзд разнообразные укрытия антропогенного происхождения — вплоть до стволов пушек на военных мемориалах (см. http://www.birdsmoscow.net.ru/proekt_unusual_nest_polvorobey.html). Значительно меньшую численность и спорадичное распространение в городе имеют такие опушечные виды, как чеглок, ушастая сова, козодой, вертишейка, лесной конёк, коноплянка.

На всей территории Москвы с 2006 г. доказано гнездование 15 пар чеглоков и ещё в 8 местах оно вероятно. В основном птицы гнездятся по окраинам города, а в его центральной части предпочитают заросшие территории старых кладбищ. Так, в 2010 г. гнездо с птенцами найдено на Новодевичьем кладбище (Куранова, 2010б), а в 2011 г. А.В. Фильчагов нашёл гнёзда на Преображенском и Даниловском кладбищах (см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы...», 2012). Один выводок, который кормили родители, был отмечен в самом центре города — недалеко от Курского вокзала, на территории закрытого стадиона (В.Е. Литвин, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2010).

Ушастая сова обнаружена на гнездовании в 22 квадратах, ещё в двух квадратах её гнездование вероятно, при этом очевидно, что степень выявления этого скрытного вида относительно низка, а значит реальное обилие этих птиц в городе несколько выше.

Пролётные особи козодоя за последние 12 лет неоднократно встречались в разных районах города с конца апреля до начала октября, а в 2006 г. был зафиксирован уникальный случай гнездования вида на территории лицея на Ленинском проспекте. Два птенца успешно выросли, одного из них поймали и отдали в Зоопарк (Е.В. Мимонов, см. Конторщиков, 2009б).

Лесной конёк относительно редок на гнездовании в Москве, его встречи зафиксированы примерно в половине квадратов (112 из 243), в 40 из которых он гнездится. Гнездовая плотность обычно очень низка, однако в районе Капотни, где сохранились большие по площади открытые пространства, и на окраинах Кузьминского лесопарка отмечена максимальная плотность в 15-20 ос./км2 (Ковалёв, 2007б; Панфилова, 2009в). Примерно с той же частотой, что и лесные коньки, встречаются коноплянки, плотность которых в местах гнездования составляет до 1,2 ос./км2.

В этом же разделе следует сказать о небольшом комплексе видов, также связанных с фрагментами опушечной растительности, но в данном случае — кустарниковой. Часть этих видов относительно обычна и проникает в озеленённые жилые кварталы, часть привязана к кустарниковым местообитаниям в природных сообществах (окраины городских лесов, парков, закустаренные участки пойм), а также к искусственно посаженным полосам кустов. Относительно велика в Москве численность соловья, садовой камышевки, садовой славки, чечевицы, реже встречаются сорокопут-жулан, ястребиная славка, славка-мельничек, обыкновенная овсянка.

Птицы пустырей и лугов

С сожалением можно констатировать, что для территории Москвы перечень видов птиц, заселяющих пустыри и сохранившиеся кое-где луга, будет небольшим. И не только потому, что лесная авифауна средней полосы в целом богаче, чем авифауна открытых травянистых местообитаний, но и потому, что такие ландшафты в Москве уцелели лишь на небольших по площади участках (Морозова, Самойлов, 2010). В результате уничтожения этих природных сообществ практически все виды птиц, характерные для таких территорий, оказываются редкими. Относительно обычна лишь серая славка, возможно потому, что эти птицы на гнездовании занимают и небольшие по площади участки травостоев с кустарниками. Редки и распространены спорадично серая куропатка, чибис, полевой жаворонок, жёлтая трясогузка, северная бормотушка, луговой чекан. На увлажнённых участках к ним добавляются коростель (см. выше), бекас и варакушка, на закустаренных участках — чечевица.

Приведем краткие сведения по этим видам, полученные в ходе обследования Москвы при подготовке атласа птиц города. Выводки серой куропатки обнаружены на Крылатских холмах (Чекулаева, 2010б), в районе Капотни (Ковалёв, 2007б, 2008) и в Братеевской пойме (Ерёмкин, 2009б). Гнездование чибиса доказано только в Мневниковской пойме р. Москвы (Сазонов, 2009а), в долине р. Москвы у Гребного канала (А.В. Павлушкин, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы...», 2012) и на опытных полях Московской сельскохозяйственной академии (Толстенков, Очагов, 2007а). Бекас встречен в гнездовой период в нескольких квадратах (А.В. Гришин, база данных Программы; Сазонов, 2009а; С.А. Скачков, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2012; Штарёв, 2009; Чекулаева, 2011), но без доказательств гнездования, так что последнее можно только предполагать. Полевой жаворонок гнездится только в тех местах, где сохранились относительно большие открытые травянистые пустоши — несколько пар на Тушинском аэрополе (С.Н. Николаев, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2009), 2-4 пары на Ходынском поле (Кузиков, 2010; Чекулаева, 2010а) и 1-2 пары на Крылатских холмах (Чекулаева, 2010б). Гнездование бормотушки приурочено практически к тем же местам — Тушинское аэрополе (С.Н. Николаев, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2009), Ходынское поле (Чекулаева, 2010а), Крылатские холмы (Чекулаева, 2010б), Мневниковская пойма р. Москвы (Сазонов, 2009а, б). Шире распространены и более многочисленны жёлтая трясогузка и луговой чекан, которые гнездятся, соответственно, в 30 и 36 квадратах. В местах гнездования плотность жёлтой трясогузки составляет 1-2 ос./км2 (максимально до 5 ос./км2); лугового чекана — также 1-2 ос./км2 при максимальной плотности в 6-7 ос./км2 на Крылатских холмах. Относительно благополучные виды из этой группы — варакушка и чечевица, которые гнездятся достаточно широко и местами с довольно высокой плотностью. Объясняется это тем, что они являются не строго луговыми птицами, а приурочены, скорее, к большим полянам, опушкам, полосам кустарников, граничащих с открытыми пространствами (оба вида) и к зарастающим пустырям, свалкам мусора и зарослям бурьяна в промзонах (варакушка).

На более сухих участках, частично лишённых травостоя и обычно включающих аналоги каменистых останцов (бетонные плиты и прочие остатки строительства или, наоборот, демонтажа зданий и сооружений), обычна обыкновенная каменка (плотность гнездования 0,5-1,5 ос./км2). Перепел отмечен всего в 13 квадратах, при этом в июне 2011 г. на открытом пространстве Битцевского леса предположительно встречен выводок (см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2012). Возможно, вид гнездится и в других местах, однако доказать это крайне трудно, поскольку наблюдатели обычно регистрируют голос токующего самца. Луговой конёк чаще всего встречается на травянистых пустошах на пролёте, обыкновенный сверчок вероятно гнездится в нескольких увлажненных пойменных участках города.

Птицы водоёмов

Как уже было сказано, состояние городских водоёмов, в противоположность городским лесам, в Москве в целом неблагоприятно для птиц. Имеются небольшие пруды и несколько малых рек, берега и поймы которых пока не подверглись очистке, спрямлению и облицовке различными материалами, и даже на таких «средних» по городским масштабам реках, как Сетунь или Лихоборка, сохранились местами участки малоизменённых пойм с зарослями крапивы, ивняков, а иногда и тростника. В целом же и р. Москва, и большинство её притоков первого и второго порядка либо подверглись указанному «обустройству» (Морозова, Самойлов, 2010), либо представляют собой места регулярного отдыха москвичей, сопровождаемого пикниками, кострами и образованием стихийных помоек.

В этих условиях своеобразно положение кряквы — вида, который представлен в нашем городе синантропной или частично синантропной популяцией, не только гнездящейся в условиях высокого пресса со стороны людей и собак, но и зимующих в Москве, когда к местным птицам, судя по результатам летних и зимних учётов, присоединяются птицы из загородных популяций (см. выше). В значительно меньшем числе гнездятся на московских водоёмах и по их берегам хохлатая чернеть, гоголь (там, где рядом с водоёмами имеются парки или лесные участки с развешенными искусственными гнездовьями), камышница, озёрная и сизая чайки, речная крачка и совсем редко — большая выпь, волчок, чомга, чирок-свистунок, чирок-трескунок, широконоска, лысуха, перевозчик. Большая выпь, возможно, продолжает гнездиться в Братеевской пойме р. Москвы (Ерёмкин, 2009б), гнездование волчка доказано в пойме р. Москвы у Капотни (Ковалёв, 2008) и в Нагатинской пойме (Волцит, Полежанкина, 2011), а также вероятно в Мневниковской пойме р. Москвы (Н.В. Кудрявцев, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы...», 2011). Выводки чомги регулярно встречаются на прудах лесопарка «Кусково» (И.М. Панфилова, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2010), в Мневниковской пойме (Сазонов, 2009а; наблюдения Г.С. Ерёмкина и В.А. Никулина) и на Царицынских прудах (Варламов, 2010; наблюдения П.В. Квартального и П.С. Томковича). Оба вида чирков и широконоска гнездятся только в Мневниковской пойме р. Москвы (Сазонов, 2009б), лысуха — на Царицынских прудах (Варламов, 2010) и в Братеевской пойме (Ерёмкин, 2009б), а также на территории московского зоопарка (К.В. Авилова, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2011). Перевозчик, начиная с 2008 г. регулярно гнездится на Терлецких прудах (В.В. Тяхт, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2009, а также база данных Программы).

Из воробьиных птиц, распространение которых связано с околоводной растительностью, в заметном числе гнездится в Москве болотная камышевка и, реже, речной сверчок, а береговушка (см. выше), желтоголовая трясогузка, барсучок, тростниковая камышевка, ремез (см. выше), князёк и камышовая овсянка представляют собой редкие или единично гнездящиеся виды. Наиболее обычна камышовая овсянка, которая гнездится примерно в 10% квадратов (24 из 243) с плотностью 0,5-1 ос./км2 (максимум 10 ос./км2). Немногим уступает ей барсучок, гнездование которого доказано и весьма вероятно в 19 квадратах. Наибольшая плотность этого вида зарегистрирована по берегам Строгинского залива, где гнездятся 7-10 пар (Конторщиков, 2009а). Желтоголовая трясогузка гнездится около Каширского озера на юго-востоке Москвы (Ерёмкин, 2009г), в Братеевской пойме (Ерёмкин, 2009б) и в Марьино (Н.В. Кудрявцев, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы...», 2008). Гнездование тростниковой камышевки оценено как вероятное в двух местах — в пойме р. Яузы в Свиблово (Авдеев, Елисеев, 2010) и в Нагатинской пойме р. Москвы (Волцит, Полежанкина, 2011). Помимо этого, гнездование вида возможно еще в 3 квадратах, где в брачный сезон наблюдали поющих самцов — в «Экологическом парке на Ленской» на севере Москвы (Елисеев, 2009), в тростниках у Сабуровского залива Нижнего Царицынского пруда (Варламов, 2010) и пойме р. Городни (К.В. Авилова, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы.», 2011). В предыдущие годы, по данным П.В. Квартального (см. Редкие виды., 2005), гнездо было найдено в Серебряном Бору 11.07.2003 г., а выводок встречен в Царицыно 12.07.2003 г. Князёк за последние 20 лет единственный раз гнездился в пойме р. Лихоборки в 2008 г. (Волцит О., Волцит П., 2009).

Отдельного упоминания заслуживает огарь, гнездящийся в Москве на чердаках домов и приводящий выводки на водоёмы, в том числе и очень небольшие по площади (см. выше).

Как уже было отмечено, зимой водоёмы города, напротив, оказываются весьма привлекательными для зимующих водных и околоводных птиц (см. выше) из- за того, что ряд малых и средних рек, а также значительная часть русла р. Москвы в основном свободны ото льда.

Специфически городской ландшафт — «промзона»

Завершая обзор состава и численности птиц, населяющих городские ландшафты, в той или иной степени близкие к природным, нельзя не упомянуть о таком специфическом варианте городских биотопов, как «промзона». Имеется в виду своеобразная смесь элементов различных биотопов, которая образуется в промышленной зоне мегаполиса — на территориях фабрик, заводов, складов, автопарков, заброшенных строек, закрытых и незакрытых институтов и конструкторских бюро, в полосах отчуждения железнодорожных веток. Обычно эти территории закрыты для посещения людей или просто не привлекают горожан, и на них складываются свои, весьма своеобразные условия для существования птиц; к тому же в некоторых местах тут может быть снижен фактор беспокойства. На довольно больших территориях образуется причудливая мозаика пустырей, газонов, зарослей кустов, каменных и деревянных зданий, в том числе — руин разного возраста и степени разрушенности (ряд предприятий города или заброшены, или почти не работают), древесных насаждений — как возникших естественным путём, так и посаженных. Нередки небольшие водоёмы, свалки мусора и строительных материалов, ангары и другие сооружения, в том числе и весьма высокие. Площадь таких закрытых зон может составлять сотни гектаров, как, например, территории ЗИЛа или АЗЛК, а в целом промзоны занимают значительную площадь и формируют своеобразный городской ландшафт со своей авифауной. Имеются и такие своеобразные места для гнездования птиц (чаек и малого зуйка), как обширные крыши заводских корпусов со своими временными водоёмами и даже наличием травянистой растительности (Зубакин, Зубакина, 2005; Зубакин, 2006). По определению В.А. Зубакина (2011), в последние годы в Москве сформировалась «экологическая популяция» сизых и серебристых чаек, которые приспособились гнездиться на крышах зданий. Численность таких группировок растёт. Так, на корпусах ЗИЛа в 2010 г. гнездились 7-10 пар серебристых и 5-10 пар сизых чаек (Конторщиков и др., 2011), а в 2011 г. гнездовая численность обоих видов составляла здесь несколько десятков пар (Зубакин, 2011). Небольшие колонии сизых и серебристых чаек существуют на крыше «Новогиреево», на корпусах издательского комплекса на ул. Правды (Зубакин, 2011), на крыше метродепо «Владыкино» (Авдеев, 2010) и в некоторых других местах.

Птичье население промзон своеобразно: с одной стороны, оно сформировано разнообразными видами — от лесных до околоводных, каждый из которых находит здесь подходящие для гнездования условия; с другой стороны, многие виды распределены здесь спорадично и представлены небольшим числом гнездящихся пар. Из числа видов, характерных именно для таких территорий, назовём горихвостку-чернушку (см. выше), находящую здесь оптимальное для себя сочетание каменных построек и открытых участков с небогатым травостоем, может быть, визуально напоминающее условия горных ландшафтов. Ещё один вид, распространение которого в Москве во многом связано именно с промзонами, — деревенская ласточка, гнездящаяся под крышами ангаров и других построек (плотность от 0,5 до 5 ос./км2). Здесь обычны каменка (гнездовая плотность 0,5-3 ос./км2), полевой воробей (максимальная плотность в отдельных местах в гнездовой период — 50-60 ос./км2), зеленушка (см. выше), щегол (гнездовая плотность 0,5-7 ос./км2) и многие другие виды, как опушечные и луговые, так и древесные. На указанных территориях гнездится заметная часть городских популяций пустельги и чеглока. Водоёмы, расположенные на территориях промзон, привлекают водоплавающих и околоводных птиц, поскольку такие водоёмы обычно не подвергаются «благоустройству» со стороны городских служб и мало посещаются людьми.

Нельзя не отметить и того, что до начала выполнения проекта по составлению атласа птиц Москвы орнитологических наблюдений в подобных местах почти не проводили. Необходимость при обследовании квадратов посещать всю их территорию привела к тому, что участники проекта имеют теперь подробную карту размещения закрытых территорий города, а также к тому, что часть таких территорий была подробно обследована. Однако значительные площади промзон тем не менее остаются белыми пятнами на орнитологической карте города, что, вероятно, подогреет интерес московских орнитологов к этим участкам, а их будущее обследование добавит новые детали к общей картине распределения и численности птиц в мегаполисе.

Птицы жилой, офисной и производственной застройки центра города и городских новостроек

Как бы ни были интересны для орнитолога все элементы природных ландшафтов, встречающиеся на территории города, не будем забывать о том, что основную его площадь занимает различная застройка. Именно эти «биотопы» типичны для городов, и хотя характер застройки может заметно отличаться в разных городах, можно предположить, что именно связанные с ними птицы будут в основном сходны по составу и численности в разных городах одного географического региона, например, Европейской России.

В Москве своеобразие птичьего населения городской застройки состоит прежде всего в обилии серой вороны, численность которой по-прежнему остаётся высокой (Константинов и др., 2007) и, по нашим данным, может доходить в центре города до 150 ос./км2. Как уже было отмечено, плотность гнездящихся пар может достигать показателей в 60 пар/км2. Пластичность поведения ворон общеизвестна (Константинов и др., 2007; Зорина, Мандрико, 2010), а коллекция фактов необычных действий этих птиц постоянно растёт и заслуживает отдельного описания и анализа. Только авторам данного сообщения за последние несколько лет удалось отметить у московских ворон и использование орудий для добычи корма (Калякин М., 2003), и необычное размещение гнёзд за водосточными трубами, и первые (или одни из первых) случаи преодоления воронами свойственной им «клаустрофобии» и проникновения на чердаки городских зданий (Калякин, Волцит, 2007). Некоторое уменьшение количества доступных воронам пищевых отходов, вероятно имеющее место в связи с использованием закрывающихся контейнеров для мусора или размещением их под специальными навесами, пока не привело к заметному снижению численности этих птиц. Изучение деталей жизни серых ворон в городе продолжает оставаться насущной задачей, даже несмотря на значительный объём уже полученных данных (Константинов и др., 2007), поскольку этот полифаг оказывает существенное воздействие на существование в городе многих других птиц.

Серые вороны делают лишь первые попытки размещать гнёзда на зданиях и проникают в жилую и иную застройку благодаря тому, что последняя почти всегда включает хотя бы отдельные деревья. Другие наиболее массовые виды города гнездятся непосредственно на зданиях и способны кормиться в общем там же, где гнездятся, не совершая дальних вылетов для поисков корма. Это сизые голуби, домовые воробьи и чёрные стрижи. Первые размещают гнёзда в укрытиях, прежде всего — на чердаках и в любых доступных им нишах и полостях в зданиях, последние вынуждены выбирать такие ниши и полости, которые доступны им с подлёта и расположены относительно высоко, домовые воробьи также использую любые небольшие ниши, помещая в них свои относительно объёмные гнёзда. В меньшей степени связаны со зданиями при размещении гнёзд белая трясогузка и редкие на территориях застройки серая мухоловка и обыкновенная горихвостка. Большая синица и лазоревка, обилие которых именно в городской застройке весьма высоко и уступает только обилию видов «большой городской четвёрки» (ворона, голубь, домовый воробей, чёрный стриж), как уже было сказано, гнездятся в дуплах и, всё чаще, в закрытых полостях в различных сооружениях человека — трубах, столбах и т.п. То же можно сказать о нередком в городской застройке скворце. Именно на постройках, часто весьма высоких, размещают гнёзда также и немногочисленные или редкие виды города — ворон, пустельга, огарь, воронок, галка, горихвостка-чернушка, а также сапсан, гнездящийся, очевидно, пока только в трёх местах Москвы — на главном здании МГУ имени М.В. Ломоносова (Калякин В., 2009) и на двух аналогичных высотных зданиях на Котельнической набережной (Г.М. Виноградов, см. дополнения к спискам видов в «Птицы Москвы...», 2012) и на Смоленской площади (наблюдения авторов). Этим перечнем список птиц, встречающихся в городской застройке, конечно, не ограничивается, однако другие виды, обитающие именно в этом варианте городских биотопов, проникают сюда либо вместе с зелёными насаждениями, в которых и гнездятся (зеленушка, мухоловка-пеструшка, зяблик, славка-черноголовка и некоторые другие, см. выше), либо с водоёмами — озёрные и сизые чайки нередки в центре города при кормовых и миграционных перемещениях, а речные крачки даже гнездятся на некоторых водоёмах, включая фонтан на территории Всероссийского выставочного центра (Н.С. Морозов, см. Редкие виды., 2005), либо во время миграций.

Пролётные особи многих видов могут быть встречены в любой части города и в любом городском ландшафте: коростель на Арбате, вальдшнепы на проспекте Мира или во дворе Зоологического музея МГУ на ул. Большая Никитская, серые журавли над Воробьёвыми горами, барсучок и варакушка в Александровском саду у Кремля — вот лишь несколько примеров, указывающих на то, что почти любая птица может оказаться в этот период почти в любой точке города.

Состав и численность птиц в центре города и на периферии в целом отличаются, поскольку в центре Москвы общая площадь островов зелени и размеры каждого из них меньше, чем в её окраинных частях. Однако, на наш взгляд, это лишь небольшие количественные различия. В частности, прямо в центре Москвы в зелёных насаждениях на территории Кремля и Александровского сада разнообразие и численность птиц оказались весьма высоки (Калякин, Волцит, 2007).

Наконец, приходится констатировать, что хотя Москва постоянно и активно строится и перестраивается, сообщить о видах птиц, связанных собственно с новостройками, почти нечего. Значительная часть строек представляет собой не новостройки в понимании прошлых лет, когда по периферии столицы росли целые новые кварталы, а точечную застройку небольших свободных мест или снос и отстраивание заново отдельных зданий. Новые кварталы и целые районы возникают сейчас за МКАД и нередко непосредственно граничат с лесными территориями (Митино, Жулебино, Некрасовка, Новокосино и др.). У нас нет полноценных данных о том, как начинает формироваться население птиц таких территорий, можно только констатировать, что никаких специальных конструктивных особенностей, способствующих привлечению гнездящихся на зданиях птиц, в жилых домах новых серий не предусмотрено. Не проводится и никаких целенаправленных мероприятий по управлению процессом формирования поселений птиц в новых районах. Вероятно, начало вселения птиц в районы новостроек происходит в соответствии с детальным и всесторонним описанием этого процесса, выполненным для тогдашней периферии Москвы В.Д. Ильичёвым с соавторами (1987). Однако конкретных данных за последние годы по этому вопросу у нас почти нет.

Таблица

Список видов птиц, отмеченных на территории Москвы (в границах МКАД) в период с 1999 по 2012 г., их характер пребывания и охранный статус

Вид       Характер пребывания Включён в Красную книгу г. Москвы (2011)

Чернозобая гагара Gavia arctica            П, З      

Малая поганка Podiceps ruficollis         П, З      

Черношейная поганка P nigricollis        один случай Г, П, единичные зимние встречи              +

Серощёкая поганка P grisegena            П: единичные встречи

Чомга P cristatus           Г, П, З   +

Кудрявый пеликан Pelecanus crispus   Зл         

Большой баклан Phalacrocorax carbo  одна зимняя встреча  

Большая выпь Botaurus stellaris            возможное Г, П             +

Волчок Ixobrychus minutus       Г, П       +

Серая цапля Ardea cinerea       П, единичные зимние встречи             

Белый аист Ciconia ciconia        П: единичные встречи

Серый гусь Anser anser             П          

Белолобый гусь A. albifrons     П, единичные зимние встречи             

Гуменник A. fabalis       П          

Лебедь-шипун1 Cygnus olor     П          

Лебедь-кликун1 C. cygnus        П, единичные зимние встречи             

Пеганка1 Tadorna tadorna        П, единичные зимние встречи             

Огарь T ferruginea        Г, З

Кряква Anas platyrhynchos       Г, З       

Чирок-свистунок A. crecca        Г, П, З   +

Серая утка A. strepera П, единичные зимние и летние встречи          +

Свиязь A. penelope       П, З, летние встречи    

Шилохвость A. acuta    П, З, летние встречи    

Чирок-трескунок A. querquedula          Г, П, единичные зимние встречи              +

Широконоска A. clypeata          Г, П       +

Крастоносый нырок1 Netta rufina        П, З: единичные встречи         

Kрасноголовый нырок Aythya ferina    Г, П, З   +

Белоглазый нырок1 A. nyroca П, З, летние встречи    

Хохлатая чернеть A. fuligula     Г, П, З   +

Морская чернеть A. marila       П, З      

Морянка Clangula hyemalis      П, З      

Гоголь Bucephala clangula         Г, З        +

Синьга Melanitta nigra П и З: единичные встречи       

Турпан M. fusca             П и З: единичные встречи       

Луток Mergellus albellus            П, З      

Длинноносый крохаль Mergus serrator            П и З: единичные встречи       

Большой крохаль M. merganser           П, З      

Скопа Pandion haliaetus            П: единичные встречи

Обыкновенный осоед Pernis apivorus П, летние встречи         +

Чёрный коршун Milvus migrans             П, летние встречи        

Полевой лунь Circus cyaneus   П          

Степной лунь C. macrourus      П: единичные встречи

Луговой лунь C. pygargus          П, летние встречи        

Болотный лунь C. aeruginosus П, летние встречи        

Тетеревятник Accipiter gentilis Г, З        +

Перепелятник A. nisus Г, З        +

Зимняк Buteo lagopus  П, зимние встречи       

Канюк B. buteo П, летние и единичные зимние встречи          +

Змееяд Circaetus gallicus           П: одна встреча            

Орёл-карлик Hieraaetus pennatus        П: одна встреча            

Большой подорлик Aquila clanga          П: единичные встречи

Малый подорлик A. pomarina П: единичные встречи

Беркут A. chrysaetos     П: одна встреча            

Орлан-белохвост Haliaeetus albicilla    П, единичные зимние встречи             

Кечет 1 Falco rusticolus одна зимняя встреча  

Сапсан F. peregrinus     Г, З        +

Чеглок F subbuteo        Г, П, две зимних встречи           +

Дербник F. columbarius            П, З      

Кобчик F. vespertinus   П          

Обыкновенная пустельга F. tinnunculus           Г, З        +

Рябчик Tetrastes bonasia          одна зимняя и одна осенняя встречи

Серая куропатка Perdix perdix Г, З        +

Перепел Coturnix coturnix        П, в единичных случаях вероятно Г     +

Серый журавль Grus grus         П          

Пастушок Rallus aquaticus        П, один случай З           

Погоныш Porzana porzana        П           +

Юэростель Crex crex    Г, П       +

Комышница Gallinula chloropus            Г, З        +

Лысуха Fulica atra         Г, З        +

Тулес Pluvialis squatarola          одна осенняя встреча 

Золотистая ржанка P. apricaria              П: единичные встречи

Малый зуёк Charadrius dubius Г, П       +

Чибис Vanellus vanellus             Г, П       +

Кулик-сорока Haematopus ostralegus  П: две весенних встречи          

Черныш Tringa ochropus           вероятное Г, П +

Фифи T glareola             П, летние встречи        

Большой улит T. nebularia        П, летние встречи        

Травник T. totanus        П          

Перевозчик Actitis hypoleucos Г, П       +

Турухтан Philomachus pugnax  П          

Кулик-воробей Calidris minuta П: одна осенняя встреча          

Белохвостый песочник C. temminckii   П: одна осенняя встреча          

Чернозобик C. alpina   П: одна осенняя встреча          

Гаршнеп Lymnocryptes minimus           П: единичные встречи

Бекас Gallinago gallinago           П, возможны единичные случаи Г       +

Дупель G. media           П: единичные встречи

Вальдшнеп Scolopax rusticola  единичные случаи Г, П, 2 зимних встречи              +

Большой кроншнеп Numenius arquata             П: единичные встречи

Средний кроншнеп N. phaeopus          П: одна весенняя встреча        

Большой веретенник Limosa limosa     П          

Черноголовый хохотун Larus ichthyaetus         Зл: одна встреча          

Черноголовая чайка L. melanocephalus            Зл         

Малая чайка L. minutus             П, единичные летние встречи

Озёрная чайка L. ridibundus    Г, П, З   +

Клуша L. fuscus П: единичные встречи

Серебристая чайка L. argentatus           Г, П, З  

Восточная клуша L. heuglini     П и З: единичные встречи       

Хохотунья L. cachinnans            П, З, летние встречи    

Бургомистр L. hyperboreus      П и З: единичные встречи       

Морская чайка L. marinus        единичные зимние и одна весенняя встречи

Средиземноморская чайка L. michahellis         Зл         

Сизая чайка L. canus    Г, П, З   +

Чёрная крачка Chlidonias niger              П: две весенних встречи          

Белокрылая крачка Ch. leucopterus     П: единичные весенние встречи         

Речная крачка Sterna hirundo  Г, П       +

Люрик Alle alle Зл         

Вяхирь Columba palumbus       П          

Клинтух C. oenas           П, возможны единичные случаи Г       +

Сизый голубь C. livia    Г, З       

Юэльчатая горлица Streptopelia decaocto        Зл         

Обыкновенная горлица S. turtur          П: единичные встречи

Малая горлица S. senegalensis Зл         

Обыкновенная кукушка Cuculus canorus          Г, П       +

Белая сова Nyctea scandiaca    одна зимняя встреча  

Филин1 Bubo bubo       две зимние встречи    

Ушастая сова Asio otus Г, П, З   +

Болотная сова A. flammeus      П, одна летняя встреча            

Сплюшка Otus scops    вероятно Г одной пары до 2001 г., П  

Мохноногий сыч Aegolius funereus      П, три зимние встречи

Домовый сыч Athene noctua   П, З: единичные встречи, одна летняя встреча              +

Воробьиный сычик Glaucidium passerinum     возможное Г, П, З        

Ястребиная сова Surnia ulula   П: две весенние встречи         

Серая неясыть Strix aluco          Г, З        +

Длиннохвостая неясыть S. uralensis     Г, З        +

Бородатая неясыть S. nebulosa             две весенние встречи, один случай З 

Обыкновенный козодой Caprimulgus europaeus         П, один случай Г              +

Чёрный стриж Apus apus          Г, П      

Обыкновенный зимородок Alcedo atthis         П, летние встречи         +

Удод Upupa epops        П, единичные летние встречи

Вертишейка Jynx torquilla         Г, П       +

Зелёный дятел Picus viridis       П, З, единичные летние встречи          

Седой дятел P canus    П, З, одна летняя встреча         +

Желна Dryocopus martius         Г, З        +

Большой пёстрый дятел Dendrocopos major   Г, З       

Сирийский дятел D. syriacus    Зл: два случая 

Средний пёстрый дятел D. medius       единичные случаи Г, З +

Белоспинный дятел D. leucotos            Г, З        +

Малый пёстрый дятел D. minor            Г, З       

Трёхпалый дятел Picoides tridactylus   П, З      

Береговушка Riparia riparia      Г, П       +

Деревенская ласточка Hirundo rustica Г, П      

Воронок Delichon urbica           Г, П      

Рогатый жаворонок Eremophila alpestris          П: единичные встречи

Лесной жаворонок Lullula arborea       П: единичные встречи

Полевой жаворонок Alauda arvensis   Г, П       +

Лесной конёк Anthus trivialis   Г, П      

Луговой конёк A. pratensis       П, летние встречи         +

Kраснозобый конёк A. cervinus             П          

Горный конёк A. spinoletta       Зл         

Жёлтая трясогузка Motacilla flava         Г, П       +

Желтоголовая трясогузка M. citreola   Г, П       +

Белая трясогузка M. alba          Г, П, единичные случаи З         

Обыкновенный жулан Lanius collurio  Г, П       +

Серый сорокопут L. excubitor  П, З      

Обыкновенная иволга Oriolus oriolus  Г, П      

Обыкновенный скворец Sturnus vulgaris          Г, П, единичные случаи З         

Кукша Perisoreus infaustus       одна или две зимние встречи

Сойка Garrulus glandarius         Г, З, иногда П  

Сорока Pica pica            Г, З       

Кедровка Nucifraga caryocatactes         П, З, летние встречи    

Галка Corvus monedula             Г, З       

Грач C. frugilegus           единичные случаи Г, П, З         

Серая ворона C. cornix Г, З       

Ворон C. corax Г, З       

Свиристель Bombycilla garrulus             П, З      

Оляпка Cinclus cinclus  одна или две зимние встречи

Крапивник Troglodytes troglodytes       Г, П, единичные случаи З         

Лесная завирушка Prunella modularis Г, П      

Речной сверчок Locustella fluviatilis     Г, П       +

Обыкновенный сверчок L. naevia         единичные случаи Г, П              +

Барсучок Acrocephalus schoenobaenus             Г, П      

Садовая камышевка A. dumetorum     Г, П      

Болотная камышевка A. palustris         Г, П      

Тростниковая камышевка A. scirpaceus            Г, П       +

Дроздовидная камышевка A. arundinaceus    Г, П       +

Зелёная пересмешка Hippolais icterina             Г, П      

Северная бормотушка H. caligata         Г, П       +

Ястребиная славка Sylvia nisoria           Г, П       +

Славка-черноголовка S. atricapilla        Г, П      

Садовая славка S. borin             Г, П      

Серая славка S. communis        Г, П      

Славка-мельничек S. curruca   Г, П      

Пеночка-весничка Phylloscopus trochilus          Г, П      

Пеночка-теньковка Ph. collybita            Г, П      

Пеночка-трещотка Ph. sibilatrix             Г, П      

Зелёная пеночка Ph. trochiloides          Г, П      

Пеночка-зарничка Ph. inornatus           один или два Зл           

Желтоголовый королёк Regulus regulus           Г, З       

Мухоловка-пеструшка Ficedula hypoleuca        Г, П      

Мухоловка-белошейка F. albicollis       П: четыре встречи в мае          

Малая мухоловка F. parva        Г, П      

Серая мухоловка Muscicapa striata      Г, П      

Луговой чекан Saxicola rubetra              Г, П       +

Черноголовый чекан S. torquata          Зл         

Обыкновенная каменка Oenanthe oenanthe   Г, П      

Обыкновенная горихвостка Phoenicurus phoenicurus Г, П      

Горихвостка-чернушка Ph. ochruros    Г, П      

Зарянка Erithacus rubecula       Г, П, единичные случаи З         

Обыкновенный соловей Luscinia luscinia          Г, П      

Варакушка L. svecica    Г, П      

Рябинник Turdus pilaris             Г, З       

Чёрный дрозд T merula            Г, П, З  

Белобровик T. iliacus   Г, П, единичные случаи З         

Певчий дрозд T. philomelos     Г, П, один случай З       

Деряба T. viscivorus     Г, П, один случай З       

Ополовник Aegithalos caudatus            Г, З        +

Обыкновенный ремез Remiz pendulinus          Г, П       +

Черноголовая гаичка Parus palustris    П: две встречи

Пухляк P montanus       единичные случаи Г, З +

Хохлатая синица P cristatus      П, З      

Московка P ater            вероятное Г, З  +

Лазоревка P caeruleus Г, З       

Князёк P cyanus             П и З: единичные встречи, один случай Г         +

Большая синица Р. major          Г, З       

Обыкновенный поползень Sitta europaea       Г, З       

Обыкновенная пищуха Certhia familiaris          Г, З       

Домовый воробей Passer domesticus  Г, З       

Полевой воробей P montanus Г, З       

Зяблик Fringilla coelebs              Г, П, единичные случаи З         

Юрок F montifringilla   П, единичные случаи З             

Обыкновенная зеленушка Chloris chloris         Г, З       

Чиж Spinus spinus         Г, З       

Европейский вьюрок Serinus serinus   Зл, два случая 

Щегол Carduelis carduelis         Г, З       

Юэноплянка Acanthis cannabina           Г, П, единичные случаи З         

Обыкновенная чечётка A. flammea     П, З      

Пепельная чечётка A. hornemanni       П, З: единичные встречи         

Обыкновенная чечевица Carpodacus erythrinus           Г, П      

Урагус1 Uragus sibiricus             Зл         

Щур Pinicola enucleator             две встречи на П, одна зимняя встреча           

Елёст-сосновик Loxia pytyopsittacus    одна или две встречи на П      

Клёст-еловик L. curvirostra       П, З, единичные случаи Г          +

Белокрылый клёст L. leucoptera           один случай Г 

Обыкновенный снегирь Pyrrhula pyrrhula       Г, П, З  

Обыкновенный дубонос Coccothraustes coccothraustes          Г, П, единичные случаи З   

Обыкновенная овсянка Emberiza citrinella       Г, единичные случаи З

Садовая овсянка E. hortulana  П: единичные встречи

Камышовая овсянка Schoeniclus schoeniclus   Г, П      

Овсянка-ремез Ocyris rusticus одна встреча на осеннем П    

Овсянка-крошка O. pusillus      две или три встречи на осеннем П     

Пуночка Plectrophenax nivalis  П и З: единичные встречи       

Виды, часть или все отмеченные особи которых могут быть выпущены из неволи (см. текст).

Авдеев В.П., Елисеев С.Л. 2010. Птицы района «Свиблово» (квадрат Г-8) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 20-26.

Авилова К.В. 2007. Результаты 10-го летнего учёта в июле 2007 года // Московка. Вып. 6. С. 35-36.м

Авилова К.В. 2010а. Двадцать пять лет зимним учётам водоплавающих птиц в городе Москве // Московка. Вып. 11. С. 4-8.

Авилова К.В. 20106. Динамика численности и показатели размножения городской популяции кряквы Anas platyrhynchos L. с 1998 по 2009 гг. (на примере Москвы) // Тр. 3-х межд. Бутурлинских чтений (Ульяновск, сентябрь 2009). С. 80-88.

Архипов В.Ю. 2008. Статус горихвостки-чернушки (Phoenicurus ochruros) на юге Подмосковья // Фауна и экология птиц Подмосковья. Тр. программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 3. С. 94-96.

Бурцева О.И., Гавриков А.С., Гаврикова М.С., Валяева Е.М. 2009. Птицы Филевского парка (квадрат К-4) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 123-127.

Варламов А.Е. 2009. Птицы долины реки Москвы между Марьино и Братеево (квадрат Р-9) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 225-231.

Варламов А.Е. 2010. Птицы восточной части района «Москворечье-Сабурово» (квадрат Р-7) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 215-219.

Виноградов Г.М. 2008. Птицы Китай-города (квадрат К-9) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 153-163.

Виноградов Г.М., Сметанин И.С., Конторщиков В.В., Щорс Е.С., Гришин В.И. 2012. Птицы долины реки Очаковки (квадрат Н-3) // Птицы Москвы: 2011 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 8. С. 44-50.

Власов В.А., Сметанин В.И. 2007. Экологическое состояние городских водных объектов и их рекреационная значимость // Роль природообустройства сельских территорий в обеспечении устойчивого развития АПК. Мат-лы межд. научно-практ. конф. М. С. 217-224.

Волцит О.В. 2008. Птицы северной части района «Соколиная гора» (квадрат З-12) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 98-104.

Волцит О.В. 2009. Птицы центра города — от Комсомольской площади до Лубянки (квадрат И-9) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 107-110.

Волцит О.В., Волцит П.М. 2009. Птицы долины Лихоборки (квадрат Г-5) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 27-32.

Волцит О.В., Полежанкина П.Г. 2011. Птицы Нагатинской поймы (квадрат Н-9) // Птицы Москвы:

Волцит П.М., Касаткина Ю.Н. 2008. Птицы промзоны «Метрогородок — Гольяново» (квадрат Е-12) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 60-67.

Гроот Куркамп Х. 2005. Учет пролетных птиц в ГБС // Московка. Вып. 1. С. 10-11.

Гроот Куркамп Х. 2006. Учет пролетных птиц в ГБС осенью 2005 г. // Московка. Вып. 3. С. 14-16.

Гроот Куркамп Х. 2007. Первые встречи морской чайки в Москве // Московка. Вып. 5. С. 17-18.

Гроот Куркамп Х. 2008. Птицы Останкинского парка (квадрат Е-7) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 51-54.

Елисеев С.Л. 2009. Птицы южного Медведкова (квадрат В-8) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 10-15.

Ерёмкин Г.С. 2004. Редкие виды птиц г. Москвы и ближнего Подмосковья: динамика фауны в 1985-2003 гг. // Беркут. Т. 13. Вып. 2. С. 161-182.

Ерёмкин Г.С. 2007. Птицы центральной части Лосиного острова (квадрат Г-11) // Птицы Москвы: 2006 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 1. С. 39-44.

Ерёмкин Г.С. 2009а. Оценка качества прогноза динамики численности птиц г. Москвы и ближнего Подмосковья на последнее десятилетие // Редкие виды птиц Нечерноземного центра России. Мат-лы 4-го совещ. «Распространение и экология редких видов птиц Нечерноземного центра России». (Москва, 12-13 декабря 2009 г.). М. С. 19-32.

Ерёмкин Г.С. 20096. Птицы Братеевской поймы (квадрат С-10) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 256-261.

Ерёмкин Г.С. 2009в. Птицы юго-восточной окраины Бирюлёвского лесопарка (квадрат У-6) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Мо¬сквы и Подмосковья». Т. 4. С. 294-298.

Ерёмкин Г.С. 2009г. Птицы Каширского озера (квадрат У-7) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 299¬301.

Ерёмкин Г.С., Очагов Д.М. 1998. О тенденциях в изменении численности птиц Москвы и ближнего Подмосковья // Л.П. Рысин (ред.). Природа Москвы. М. С. 170-176.

Ерёмкин Г.С., Очагов Д.М. 2008. Опыт природоохранного анализа списков гнездящихся птиц г. Москвы и пригорода // Редкие виды птиц Нечерноземного центра России. Мат- лы 3-го совещ. «Редкие птицы центра Европейской части России». (Москва, 1-3 января, 2000). М. С. 67-73.

Захаров Р.А. 2006. Воробьиные птицы, зимующие в Москве // Птицы Москвы и Подмосковья - 2004. М. С. 44-48.

Захаров Р.А. 2008. Воробьиные птицы, зимующие в Москве // Птицы Москвы и Подмосковья - 2005. М. С. 42-45.

Зорина З.А., Мандрико Е.В. 2010. Высшие когнитивные функции врановых как основа экологической пластичности поведения // Орнитология в Северной Евразии. Мат-лы 13-й Межд. орнитол. конф. Сев. Евразии (Оренбург, 30 апреля - 6 мая 2010 г.). Оренбург. С. 136.

Зубакин В.А. 2004. Начало московской орнитологии // Птицы Москвы и Подмосковья - 2002. М. С. 134-141.

Зубакин В.А. 2006. Чайковые птицы в Москве и её окрестностях в 2003 и 2004 гг. // Птицы Москвы и Подмосковья - 2004. М. С. 98-100.

Зубакин В.А. 2011. Чайки обживают московские крыши // Московка. Вып. 14. С. 54-56.

Зубакин В.А. 2011. Новая колония грачей в Москве // Московка. Вып. 14. С. 57-58.

Зубакин В.А., Зубакина Е.В. 2005. Колония чаек на крыше автозавода «Москвич» // Мир птиц. Инф. бюл. Союза охраны птиц России. № 1(31). С. 20.

Иванов А.П. 2006. Неворобьиные птицы, зимующие в Москве // Птицы Москвы и Подмосковья - 2004. М. С. 39-44.

Иванов А.П. 2007. Птицы парка «Сокольники» (квадрат Ж-10) // Птицы Москвы: 2006 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 1. С. 76-80.

Иванов А.П. 2008. Неворобьиные птицы, зимующие в Москве // Птицы Москвы и Подмосковья - 2005. М. С. 37-42.

Ильичев В.Д., Бутьев В.Т., Константинов В.М. 1987. Птицы Москвы и Подмосковья. М. 272 с.

Интересные встречи. Март - сентябрь 2008 г. 2008. / Х. Гроот Куркамп (сост.). // Московка. Вып. 8. С. 42-48.

Интересные встречи. Март - сентябрь 2009 г. 2009. / Х. Гроот Куркамп (сост.) // Московка. Вып. 10. С. 45.

Интересные встречи. Сентябрь 2009 г. - март 2010 г. 2010а. / Х. Гроот Куркамп (сост.) // Московка. Вып. 11. С. 47-52.

Интересные встречи. Апрель - сентябрь 2010 г. 2010. / Х. Гроот Куркамп (сост.) // Московка. Вып. 12. С. 48-52.

Интересные встречи. Сентябрь 2010 - февраль 2011 г. 2011. / Х. Гроот Куркамп (сост.) // Московка. Вып. 13. С. 38-44.

Кадетов Н.Г., Кадетова А.А., Сазонов А.В. 2010а. Птицы Каменной клетвы (квадрат К-2) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 102-107.

Кадетов Н.Г., Кадетова А.А., Куранова Г.А. 2010б. Птицы Воробьёвых гор (квадрат М-5) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 145-150.

Калякин В.Н. 2004. Обыкновенная пустельга у зданий МГУ на Воробьевых горах в Москве в 2001 и 2002 гг. // Птицы Москвы и Подмосковья - 2002. М. С. 110-112.

Калякин В.Н. 2009. Сапсаны на главном здании МГУ в 2005-2009 гг. // Редкие виды птиц Нечерноземного центра России. Мат-лы 4-го совещ. «Распространение и экология редких видов птиц Нечерноземного центра России». (Москва, 12-13 декабря, 2009 г.). М. С. 194-199.

Калякин В.Н., Калякина Н.М. 2009. Материалы к изучению питания ястреба-тетеревятника в Москве и Московской области // Редкие виды птиц Нечерноземного центра России. Мат-лы 4-го совещ. «Распространение и экология редких видов птиц Нечерноземного центра России». (Москва, 12-13 декабря, 2009 г.). М. С. 200-202.

Калякин М.В. 2003. Ворона использует орудие труда // Птицы Москвы и Подмосковья - 2001. М. С. 100-101.

Калякин М.В. 2009. Птицы лесопарка «Узкое» (квадрат С-2) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 232-238.

Калякин М.В., Белкина М.А., Маколина Е.И., Миронова Е.И., Ступникова А.Н. 2003. Первая встреча урагуса в Москве // Птицы Москвы и Подмосковья - 2001. М. С. 94-96.

Калякин М.В., Волцит О.В. 2006. Атлас. Птицы Москвы и Подмосковья. М.-София: ПЕН- СОФТ. 372 с.

Калякин М.В., Волцит О.В. 2007. Птицы окрестностей Кремля (квадрат К-8) // Птицы Москвы: 2006 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 1. С. 101-107.

Калякин М.В., Волцит О.В. 2011. Птицы в городе Москве // Чтения памяти академика

B.Н. Сукачева. XXII. Животные в городе: экология и эволюция. М. С. 76-94.

Касаткина Ю.Н. 2007. Встреча кречета в Лосином острове // Московка. Вып. 5. С. 27-28.

Ковалёв К.И. 2006. Колониальное гнездование пустельги в Москве // Московка. Вып. 4. С. 39.

Ковалёв К.И. 2007а. Первая встреча сирийского дятла в Москве // Московка. Вып. 6. С. 5.

Ковалёв К.И. 20076. Птицы окрестностей Кузьминского лесопарка (квадрат П-12) // Птицы Москвы: 2006 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 1. С. 147-152.

Ковалёв К.И. 2007в. О пустельге на юго-востоке Москвы // Московка. Вып. 6. С. 39.

Ковалёв К.И. 2008. Птицы поймы реки Москвы в Капотне (квадрат Р-10) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 198-204.

Ковалёв К.И. 2010а. Птицы Красной Пресни (квадрат К-6) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 108-111.

Ковалёв К.И. 20106. Птицы пятого квартала района «Капотни» (квадрат С-11) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 231-234.

Ковалёв К.И., Гроот Куркамп Х. 2007. Средиземноморская чайка в Москве // Московка. Вып. 5. С. 18-21.

Ковалёв К.И., Гроот Куркамп Х. 2012. Первая встреча горного конька в Москве // Московка. Вып. 15. С. 25-31.

Константинов В.М., Пономарев В.А., Воронов Л.Н., Зорина З.А., Краснобаев Д.А., Лебедев И.Г., Марголин В.А., Рахимов И.И., Резанов А.Г., Родимцев А.С. 2007. Серая ворона (Corvus cornix L.) в антропогенных ландшафтах Палеарктики (проблемы синантропизации и урбанизации). М. 368 с.

Константинов В.М., Кучерихин П.В., Пономарев В.А. 2003. Особенности размещения и численность серой вороны // Животные в городе. Мат-лы 2-й науч.-практ. конф. М.C.68-69.

Конторщиков В.В. 2008. Птицы Строгинского полуострова (квадраты Е-0 и Е-1) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 37-45.

Конторщиков В.В. 2009а. Птицы юго-восточной части Строгина (квадрат Ж-2) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 65-70.

Конторщиков В.В. 2009б. Птицы Гагаринского района (квадрат Н-5) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 156-162.

Конторщиков В.В., Калякин М.В. 2005. Первые встречи урагуса в Москве и Московской области // Орнитология. Вып. 32. С.130.

Конторщиков В.В., Щорс Е.С., Хвощевская Н.Б. 2011. Птицы Даниловского кладбища и пруда Бекет (квадрат Н-7) // Птицы Москвы: 2010 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 7. С. 196-200.

Красная книга города Москвы. 2001. / Б.Л. Самойлов, Г.В. Морозова (отв. ред.). М. 622 с.

Красная книга города Москвы (2-е издание, переработанное и дополненное). 2011. / Б.Л. Самойлов, Г.В. Морозова (отв. ред.). М. 928 с.

Кудрявцев Н.В. 2007. Птицы района «Люблино» (квадрат П-11) // Птицы Москвы: 2006 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 1. С. 142-146.

Кудрявцев Н.В. 2009. Птицы района «Люблино» (квадрат О-11) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 177-182.

Кудрявцев Н.В. 2010. Птицы Люблинского парка (квадрат Н-11) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 160-163.

Кузиков И.В. 2008. Птицы района «Щукино» (квадрат Ж-3) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 68-74.

Кузиков И.В. 2010. Гнездование полевого жаворонка в Москве // Московка. Вып. 12. С. 36-37.

Куленова Л.Р. 2008. Птицы района «Загорье» и Бирюлёвского дендропарка (квадрат У-5) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 288-293.

Куманин Г.М. 2009. Птицы усадьбы Ясенево (квадрат Т-2) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 262-267.

Куманин Г.М., Милютина М.Л. 2009. Птицы Дубининского леса (квадрат С-3) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 239-244.

Куранова Г.А. 2010а. Птицы центральной части района «Хамовники» (квадрат Л-7) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 125-131.

Куранова Г.А. 2010б. Гнездование редких хищных птиц в центре города // Московка. Вып. 12. С. 8-11.

Куранова Г.А., Кадетова А.А., Кадетов Н.Г. 2011. Птицы Нескучного сада (квадрат М-6) // Птицы Москвы: 2010 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 7. С. 158-162.

Милютина М.Л., Шляховая В.С., Мадрид Хименес Л.А. 2010. Птицы окраины Битцевского лесопарка в Южном Чертанове (квадрат У-2) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 254-257.

Морозов Н.С. 2007. Изменения сроков миграции и зимние встречи канюка (Buteo buteo) в центре европейской части России: следствие глобального потепления? // Зоол. ж. Т. 86. Вып. 11. С. 1336-1355.

Морозов Н.С. 2009а. Птицы городских лесопарков как объект синэкологических исследований: наблюдаются ли обеднение видового состава и компенсация плотностью? // А.Б. Бабенко, Н.В. Матвеева, О.Л. Макарова, С.И. Головач (ред.). Виды и сообщества в экстремальных условиях. Сборник, посвященный 75-летию академика Ю.И. Чернова. М.-София. С. 429-486.

Морозов Н.С. 2009а. Успешное гнездование длиннохвостой неясыти в Москве // Московка. Вып. 10. С. 18-22.

Морозов Н.С. 2009б. Успешное гнездование среднего пёстрого дятла в Москве // Московка. Вып. 10. С. 22-29.

Морозова Г.В., Самойлов Б.Л. 2010. Охрана живой природы в Москве, 1990-2010 годы // Охрана живой природы и природного комплекса Москвы. Научно-практ. совещ., посвящённое 100-летию со дня рождения К.Н. Благосклонова. Москва, 11-12 января 2010 г. М. С. 11-16.

Панфилова И.М. 2007. Птицы парка «Кусково» (квадрат Л-14) // Птицы Москвы: 2006 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 1. С. 127-134. Панфилова И.М. 2008а. Птицы юго-западной части Измайловского лесопарка (квадрат И-13) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 135-141.

Панфилова И.М. 20086. Птицы Терлецкого и Измайловского лесопарков (квадрат И-14) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 142-152.

Панфилова И.М. 2009а. Гнездование мелких птиц в фонарных столбах // Московка. Вып. 9. С. 30-31.

Панфилова И.М. 20096. Птицы района «Перово» (квадрат К-13) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 132-135.

Панфилова И.М. 2009в. Птицы восточной окраины Кузьминского лесопарка (квадрат П-13) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 194-198.

Панфилова И.М. 2010а. Птицы лучевого леса (квадрат Н-13) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 164-169.

Панфилова И.М. 20106. Птицы Кузьминского лесопарка и долины Чурихи (квадрат О-12) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 192-197.

Поповкина А.Б. 2003. Рост численности обыкновенного огаря в Москве: полувековая история популяции // Животные в городе. Мат-лы научно-практ. конф. М. С. 66-68. Поповкина А.Б. 2008. Огари в Москве в 2005 г. // Птицы Москвы и Подмосковья - 2005. М. С. 83-85.

Птицы Москвы: 2006 год, квадрат за квадратом. 2007. / М.В. Калякин, О.В. Волцит (ред.).

Труды программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 1. 176 с.

Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. 2008. М.В. Калякин, О.В. Волцит (ред.).

Труды программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. 228 с.

Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. 2009. М.В. Калякин, О.В. Волцит (ред.).

Труды программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. 332 с.

Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. 2010. М.В. Калякин, О.В. Волцит (ред.).

Труды программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. 298 с.

Птицы Москвы: 2010 год, квадрат за квадратом. 2011. М.В. Калякин, О.В. Волцит (ред.).

Труды программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 7. 286 с.

Птицы Москвы: 2011 год, квадрат за квадратом. 2012. М.В. Калякин, О.В. Волцит (ред.). Труды программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 8. 180 с.

Птушенко Е.С., Иноземцев А.А. 1968. Биология и хозяйственное значение птиц Московской области и сопредельных территорий. М. 461 с.

Редкие виды птиц Москвы и Подмосковья в 2000 г. 2002. / М.В. Калякин (сост.). // Птицы Москвы и Подмосковья - 2000. М. С. 26-42.

Редкие виды птиц Москвы в 2001 г. 2003. / М.В. Калякин (сост.). // Птицы Москвы и Подмосковья - 2001. М. С. 44.

Редкие виды птиц Москвы в 2003 г. 2005. / М.В. Калякин (сост.). // Птицы Москвы и Подмосковья - 2003. М. С. 64.

Резанов А.Г., Резанов А.А. 20086. Птицы восточной части музея-заповедника «Коломенское» (квадрат П-8) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 186-190.

Рудовский В.С. 2011. Птицы района «Покровское-Стрешнево» (квадрат Е-2) // Птицы Москвы: 2010 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 7. С. 69-73.

Сазонов А.В. 2009а. Птицы Татаровского озера (квадрат И-3) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 101-106.

Сазонов А.В. 2009б. Птицы Мневников (квадрат К-3) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С.115-122.

Самойлов Б.Л., Морозова Г.В. 2000. Наземные позвоночные животные Москвы (современное состояние) // Животные в городе. Мат-лы научно-практ. конф. М. С. 5-8.

Самойлов Б.Л., Морозова Г.В. 2008. Редкие и исчезающие птицы Москвы на рубеже XX и XXI веков // Редкие виды птиц Нечерноземного центра России. Мат-лы 3-го совещ. «Редкие птицы центра Европейской части России». (Москва, 1-3 января, 2000). М. С. 150-156.

Сметанин И.С. 2006. Гнездование лебедя-кликуна на Лотошинском рыбхозе в 2006 г. // Московка. Вып. 4. С. 37-39.

Сметанин И.С. 2008. Филин в Москве // Московка. Вып. 7. С.17-18.

Соколов Л.И., Шатуновский М.И., Соколова Е.Л., Цепкин Е.А., Пегасов В.А., Кистенев А.Н. 2000. Рыбы в мегаполисе // Экополис 2000: экология и устойчивое развитие города. Мат-лы 3-й межд. конф. М. С. 171.

Тарабрин К.Г. 2010. Новые встречи урагуса и пастушка в Подмосковье // Московка. Вып. 11. С. 41.

Толстенков О.О., Очагов Д.М. 2007а. Птицы опытных полей МСХА (квадрат Д-5) // Птицы Москвы: 2006 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 1. С. 45-49.

Томкович П.С. 2008. Динамика численности соловьев и варакушек в окрестностях Царицынских прудов в Москве // Московка. Вып. 8. С. 34-35.

Формозов Н.А. 2006. Новая встреча зарнички в Москве // Московка. Вып. 3. С. 17-18.

Фридман В.С., Ерёмкин Г.С., Захарова Н.Ю. 2008. Урбанизация «диких» видов птиц: трансформация популяционных систем или адаптации особей? // Журн. общ. биол. Т. 69. Вып. 3. С. 207-219.

Чекулаева Е.Ю. 2008. Птицы Троице-Лыково и Рублёвского леса (квадрат З-1) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 85-93.

Чекулаева Е.Ю. 2009. Птицы Рублевки (квадрат И-1) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 91-100.

Чекулаева Е.Ю. 2010а. Птицы Ходынского поля (квадрат З-6) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 67-76.

Чекулаева Е.Ю. 2010б. Птицы Крылатских холмов (квадрат И-2) // Птицы Москвы: 2009 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 5. С. 88-96.

Чекулаева Е.Ю. 2011. Птицы Серебряного Бора (квадрат З-2) // Птицы Москвы: 2010 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 7. С. 80-87.

Шляховая В.С. 2009. Птицы юго-западной части Битцевского лесопарка (квадрат У-1) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 284-287.

Штарев Р.Ф. 2008. Птицы Покровского-Глебово (квадрат Е-3) // Птицы Москвы: 2007 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 2. С. 46-50.

Штарев Р.Ф. 2009. Птицы северной части Сходненского ковша (квадрат Г-1) // Птицы Москвы: 2008 год, квадрат за квадратом. Тр. Программы «Птицы Москвы и Подмосковья». Т. 4. С. 20-23.

Экологический атлас Москвы. 2000. / И.Н. Ильина (руководитель проекта). М. 96 с.

Konstantinov V.M., Zakharov R.A. 2005. Moscow // J.G. Kelcey and G. Rheinwald (eds.). Birds in European Cities. Ginster Verlag. P. 197-214.

SEO/BirdLife 2010. Conservation status of bird in Spain in 2010. SEO/BirdLife. Madrid. 59 p.

Summary

The recent list of bird species, their status, habitat preferences, abundance and dynamic of abundance for the last 30 years in Moscow City are described on a base of data collected during 1999-2012 by participants of the ornithological Program “The birds of Moscow and the Moscow Region” (BMMR), results of special project of this Program “Atlas. Birds of Moscow City”, as well as other published data. The list of all bird species recorded during this period is presented with short remarks on their status (table). Birds of main part of the city limited by Moscow Ring Highway (fig.) were in the focus of our attention; birds of the city satellites’ territories were not included in description and analysis. Totally 241 bird species were recorded in the city after 1999 due to strong growth of activity of birdwatching connected with beginning of acting of the BMMR Program united more than 500 observers, both professional ornithologists and volunteers. The breeding was evidently recorded in the city for 117 bird species as well as 4 species were probably breeding and 4 ones were possibly breeding. Totally 118 bird species were found in Moscow City in winter time, including several migrating species normally wintering in Central, Western or Southern Europe, but surveyed in Moscow as a wintering species in very low number.

Обозначения, принятые в таблицах

Характер пребывания

П — пролетный вид

К — кочующий вид

По — посетитель, вид, встречающийся в течение любого сезона года

О — оседлый вид

Г — гнездящийся вид

Г? — вероятно гнездящийся вид,

Л — встречающийся летом (летующий) вид, гнездование которого не подтверждено

 З — зимующий вид

Зл — залетный вид

+            — вид зарегистрирован

Относительная численность

М — многочисленный вид

Об — обычный вид

Р — редкий вид

Е — единично встречающийся вид

Тенденции изменения численности

0            — численность вида относительно стабильна

+1 — численность вида незначительно увеличилась

-1 — численность вида незначительно снизилась

+2 — численность вида значительно увеличилась

-2 — численность вида значительно снизилась

F — численность вида существенно флуктуирует по годам

?            — тенденции изменения численности вида не известны